Опаленные крылья

Эштон Элизабет

— Но некоторые прекрасные произведения искусства были сотворены пещерными людьми, — напомнила Дениза, враждебно взглянув на нее. — И если Арман имеет невысокое мнение о художниках, еще хуже он думает об английских девушках. Они прибывают сюда толпами в сезон экскурсий и пользуются успехом у gardiens. Мужчины называют их «горячими бабенками».

Джулия вспыхнула и отвернулась. Итак, Арман подумал, что она сама напрашивалась на поцелуй во время их стычки в коридоре. Девушка вспомнила его слова: «Это что, предложение?» И она по наивности спровоцировала его, не ожидая в этот момент, что он может неправильно истолковать ее слова. А потом он ясно дал ей понять, что не расположен к дальнейшему общению,

что принимает за очередную английскую «горячую бабенку» без чувства юмора. Отвратительный, самодовольный сноб, подумала она в бешенстве, будто бы ей нужны его поцелуи! И хотя он делает вид, что презирает туристов, посещающих усадьбу, он живет за их счет, притворяясь благосклонным, завлекая значком gardiens и внешностью. Наверняка получает за это хорошие чаевые. Она покажет ему, что Джулия Арчер совершенно другая. Девушка уже сожалела о своем глупом капризе — и зачем она увязалась за ним на конюшню? С этого момента она ему больше слова не скажет. Рядом с ней айсберг покажется ему языком пламени.

Глава 3

За столом Арман не появился. Ги объяснил, что он часто остается обедать с работниками на ранчо, и злобно добавил:

— Так и должно быть всегда.

Тотчас же вспылила Дениза. Она гневно заявила, что Арман здесь, в поместье, — самый важный человек, без него все давно бы уже развалилось и пошло прахом, а это совсем не выгодно в первую очередь самому Ги.

— Хорошо, хорошо, tais-toi [26] , — попытался он успокоить сестру. — Все мы знаем, что Арман — совершенство, но ты должна признать, что он блистает только в своей среде, и в воскресенье мы в этом убедимся. — Он взглянул на Джулию: — Я слышал, что мне доверят отвезти тебя в Арль.

26

Замолчи (фр.).

— И только ради тебя позволят взять машину, — подхватила Дениза. — Все последние годы мы добирались туда на автобусе.

— Покойного Жана это не заботило, — заметил Ги, — мы даже и не надеялись, что он когда-нибудь согласится нас туда подбросить.

Он не притворялся, что скорбит о своем кузене, чья смерть существенно улучшила его собственные перспективы.

— Расскажи мне об этом празднике, — попросила Джулия.

Ги объяснил, что День святого Георгия, отмечаемый каждый год в Арле, с давних времен был праздником gardiens. Они со всех концов съезжаются на лошадях в город, чтобы присутствовать на обряде в церкви Святого Георгия, который считается их покровителем. Его статую выносят из храма и устанавливают во дворе на постаменте, чтобы лошади тоже могли присутствовать на торжестве. Затем следуют выборы королевы праздника и различные зрелища, которые устраиваются на огромной римской арене, построенной задолго до Колизея и чудом сохранившейся.

— Все очень колоритно, очень по-провански, — с воодушевлением закончил Ги. — Я обязательно возьму альбом — там всегда есть то, что стоит увековечить.

Джулия все еще сомневалась, будет ли это интересно и для нее, но шли дни, и она стала ждать поездку с нетерпением. В конце концов, она увидит город, где, несомненно, есть магазины, в которых она не была целую вечность. Ее обычный распорядок дня не был особенно волнующим: утренние уроки верховой езды с Арманом в ледяной атмосфере, дневные прогулки с Ги или позирование для портрета, который он писал с нее, а по вечерам игра в карты с дедом.

Позировала она художнику в гостиной — ей так и не удалось до сих пор побывать в студии Кордэ, находившейся в доме под самой крышей. Дениза заявила, что там страшный беспорядок и им стыдно

водить туда гостей, а Ги, ухмыляясь, заметил, что сестра просто не хочет, чтобы Джулия увидела картину, над которой она сейчас так усердно работает.

— Она ее увидит, когда я закончу, — пообещала Дениза. — Если все получится, как я задумала, Джулия сможет многое понять.

Джулия заинтересовалась, что задумала художница, но не стала проявлять особого любопытства.

Наконец настал день праздника в Арле, и Джулия со своими кузенами отправилась на машине в город. Она села впереди с Ги, а Дениза, выглядевшая совсем маленькой в огромном автомобиле, устроилась на заднем сиденье.

Арль, как и все современные города, разрастался предместьями, шумными и безликими, однако старая часть города сохранила все свое древнее очарование, включая окаймленные деревьями речные берега, узкие улочки и старинные дома. Этот город был когда-то второй столицей Римской Империи, возведенной при императоре Константине.

Ги припарковал машину, и они направились вверх по склону холма к арене, чтобы посмотреть на торжественный выезд gardiens из церковных ворот. И вот они появились: красивые и веселые мужчины в широкополых шляпах, узких, расклешенных внизу брюках и коротких куртках везли на своих белых лошадях позади себя девушек. Это были арлезианки, одетые в старинные костюмы, состоящие из облегающего корсажа и длинной, до лодыжек, широкой юбки. На плечи каждой была наброшена шаль: у одних из кружева, у других из настоящего кашемира. Головы покрывали чепцы в форме фригийского колпака, под которые были убраны волосы. Четко очерченные греческие профили, как на древних камеях, и миндалевидные глаза придавали девушкам особый шарм.

Арман, присоединившийся к рядам всадников, выглядел выше и стройнее, чем остальные мужчины-южане, которые в большинстве своем казались довольно коренастыми. Стиль одежды был ему к лицу, а красный кушак, выделявший его из общей массы, придавал ему вид испанского идальго. Джулия, немного оробев, вспомнила, что дед хотел заставить Армана взять ее с собой и как тот отказался, вызвав у нее досаду. Она даже не могла предположить, что он окажется звездой этого пышного парада, и уж тем более, что рядом с ним будет девушка. Та, что сидела позади Армана на лошади, обхватив его руками за талию, была и впрямь прекрасна, с великолепными темными глазами и чеканным профилем, как на старинных монетах.

Дениза возмущенно засопела.

— Женевьева Пату, — прошептала она. — Я должна была догадаться!

— Она и будет выбрана королевой праздника, — предсказал Ги. — Можете быть уверены, что первая красавица достанется Арману. Вот что значит быть романтичным ковбоем! А бедный художник не имеет ни малейшего шанса. — Он притворно вздохнул и с надеждой взглянул на Джулию.

— Напрашиваешься? — спросила она, улыбнувшись.

— Да, но ты ведь не снизойдешь — тоже предпочитаешь ковбоев.

— Ничуть, я совсем ими не увлекаюсь, — заверила она его.

Дениза, которая все еще глазела на Армана, с горечью сказала:

— Теперь понятно, почему он пренебрег мной, когда я попросила его взять меня с собой, и не разрешил поехать с ним верхом.

— Ты это сделала? — Ги был в шоке. — У тебя нет гордости? Хотела обратить на себя внимание на этом маскараде? Только цыганка Женевьева здесь на месте — бродяга в паре с бродягой!

Дениза откровенно завидовала и ревновала к прекрасной арлезианке, и, к своему ужасу, Джулия внезапно задохнулась от тех же самых чувств, что мучили француженку. Можно ли себе представить что-нибудь более нелепое? Она сразу же постаралась скрыть это, да и желания нестись по городу на крупе лошади Армана у нее совсем не было. Но ее взволновало открытие, что у хмурого ковбоя есть личная жизнь за пределами Мас.