Опаленные страстью

Кубер Аси

– Совершенная правда.

– А как было бы замечательно хоть раз поговорить с ним, – мечтательно произнесла Каролина, не глядя ни на кого, словно она была совсем одна.

«Неужели она влюбилась в герцога? – промелькнуло у всех в голове. – Ну и дела!»

В этот момент к ним подошла графиня Доз с леди Барбарой Уинхелд, матерью Виктории. Леди Уинхелд взглядом отыскала в толпе свою дочь, с мрачным видом стоявшую возле брата.

– О чем вы так оживленно беседуете, что у моей дочери испортилось настроение? – спросила она, окинув всех взглядом.

– О герцоге Ормонде, конечно, – откликнулась виконтесса Бодмин.

– Сегодня

бедный затворник не сходит у всех с языка, – рассмеялась графиня Доз.

– Неудивительно, ведь он является гвоздем нынешнего бала, – барон Ай широко улыбнулся, сверкнув белизной зубов. – Кстати, что же побудило его к уединенной жизни?

– Наверняка, несчастная любовь, – громко смеясь, ляпнул мистер Далтон.

Со всех сторон его сразу же атаковали неодобрительные взгляды гостей. И мистеру Далтону пришлось сконфуженно оборвать свой смех.

Тут снова раздался зычный голос барона Ай:

– Что вам об этом известно, графиня?

– Как и всем остальным, разумеется, – она недоуменно пожала плечами.

– Что именно? – допытывался тот.

– Разве вы не помните давнюю скандальную историю, барон, когда его светлость едва не сделался евнухом?

– Евнухом?! – леди Брент во все глаза смотрела на пожилую даму, а Чарльз с не меньшим интересом воззрился на нее.

– Весьма занятно! – вырвалось у лорда Уинхелда. И он метнул взгляд на жену, которая с невозмутимым видом переглядывалась со вдовой.

– Этого не может быть! – следом воскликнула Виктория, у которой прямо-таки загорелись глаза. Граф Доз хмуро покосился на нее, и она тут же попросила:

– Леди Клейторн, поведайте нам эту забавную историю.

Только тут графиня Доз спохватилась, что сболтнула лишнее. Она попыталась исправить дело:

– Милые леди, это не для ваших ушей.

– Боюсь, надо удовлетворить любопытство прелестных особ, графиня, – неожиданно рассмеялся барон Ай, любитель сплетен. И, бросив взгляд на Викторию, он добавил:

– Видите, как у леди Виктории горят глаза.

И в самом деле, блеск синих, чуть раскосых глаз Виктории мог вполне соперничать со сверканием сапфира. Олимпия поняла наконец, чем она вскружила голову кузену. А Джеффри еле сдерживал себя, чтобы не наброситься с кулаками на немолодого барона. Тем не менее он сухо выдавил:

– Тогда почему бы вам самому не рассказать нам об этом курьезе?

– Вот именно, раз вы хорошо осведомлены, – поддержал графа и лорд Уинхелд.

Барон Ай даже не удостоил их взглядом.

– Начинайте, милорд, мы – само внимание, – добавил Чарльз, взглянув на леди Брент, терявшую терпение.

– Ну что ж, с вашего позволения, леди и джентльмены, – барон Ай поправил свой монокль. – Молодой герцог Ормонд, получивший фамильный титул в свои двадцать пять лет, был известным покорителем женских сердец. Однако он стороной обходил незамужних леди, боясь девственниц, как черт ладана. Эдгар по-рыцарски полагал, что, протанцевав танец с одной из них, он на следующее утро непременно обязан предложить ей свою руку и сердце. Поэтому он и избегал их, предпочитая молодых дам, вдов и особенно – женщин второй молодости…

– Вы имеете в виду тех, кому за сорок, – неожиданно перебила Олимпия.

– Именно, – усмехнулся тот. – Этих дам он просто обожал. Бывая на балах, приемах, раутах, в театре или в опоре, герцог неизменно выискивал себе очередную жертву обольщения. И зачастую добивался легкой победы, правда, не чувствуя

при этом никакого удовлетворения. За годы своей беспечной и разгульной жизни в Лондоне он совратил половину светских дам. И раз двадцать стрелялся на дуэли, кровью успокаивая ревнивых мужей. Но он мечтал о недоступной звезде, которую ему пришлось бы всячески завоевывать. И однажды Эдгар встретил такую. Звездой оказалась редкостная красавица, жена шотландского лорда Ангуса Макдауэлла, который часто бывал в отъезде и редко появлялся в свете. Она слыла в обществе весьма достойной женщиной и добродетельной супругой. Но, несмотря на это, он с воодушевлением принялся ее охмурять. Герцог Ормонд стал выезжать только на те балы и приемы, где обычно появлялась его дама сердца. Он приглашал ее на танцы и расточал комплименты, не давал ей проходу в парке, куда выезжал весь высший лондонский свет. В театре между антрактами Эдгар умудрялся оказаться рядом. Сидя сзади на концертах, он искушал ее сладкими речами, а в опере досаждал даме моноклем и частенько подкарауливал у парадного входа особняка лорда Макдауэлла, чтобы только пожелать ей спокойной ночи. В довершение ко всему он забрасывал ее любовными посланиями, как снег падавшими на голову бедной женщине. Словом, герцог повсюду атаковал свою даму сердца, где бы она ни была. Весь свет с интересом следил за начинающимся романом, но, играя с ней, он даже не заметил, как страсть вспыхнула в нем. И огонь любви опалил его бесстрастное сердце. Зная герцога, она не обольщалась на свой счет. И всегда с холодностью встречала сюрпризы своего воздыхателя. Однако полгода пылких стараний Эдгара не прошли даром. Вскоре лед равнодушия женщины тронулся, и она была им полностью покорена. Таким образом, предприняв все уловки, страстно желая ее, герцог сумел добиться своего. Поняв, что он в конце концов пришелся по душе жене шотландского лорда, он ужасно возгордился.

– Надеюсь, вы не собираетесь и дальше распространяться, – леди Барбара Уинхелд предостерегающе приподняла бровь.

– Напротив, леди Уинхелд, у меня так и чешется язык, и я вряд ли смогу себя остановить.

– И не надо, милорд, продолжайте, пожалуйста, – Виктория мило улыбалась. – Теперь особенно интересно! Что же было дальше?

– Действительно, чем закончилась эта история? – виконтесса Бодмин уставилась на барона, – Сейчас было бы довольно глупо останавливаться на полпути, когда вам удалось нас так заинтриговать.

– В конце концов, – продолжал барон Ай, – чопорная леди, славившаяся в блестящих салонах Лондона своей высокой нравственностью, пала в один миг, как крепость при сражении. Она швырнула герцогу под ноги свое доброе имя, честь и положение в свете. Правда, связь их длилась недолго. В одну из прекрасных летних ночей, когда весь город спал, едва любовники смогли утолить сжигавший их огонь страсти, как на пороге дортуара миледи выросла темная фигура громилы-мужа вместе с членами клана Макдауэлла…

На минуту наступила пауза.

– И что же произошло? – Джеффри не скрывал своего недовольства.

Его особенно бесила нарочитая медлительность рассказчика, несомненно, умело рассчитанная на публику, чтобы вызвать к себе интерес. Должно быть, он таким образом завлекал милый пол, и неудивительно, что Виктория не сводит с него глаз. Это особенно выводило его из себя.

– Думаю, не надо делать секрета из того, что затем последовало. Не так ли барон? – сухо проронила Олимпия, досадуя на него.