Опалы Нефертити
Шрифт:
— Я всю свою жизнь потратил, гоняясь за неслыханными месторождениями. За бриллиантами, опалами, золотом. Теперь уже ни за чем не гонюсь. Ты копаешь — другой богатеет.
Рассерженный, Крум повернулся к своей сестре:
— Так вот, оказывается, в чем дело! Он будет опалы добывать, а я должен хватать вечерами пьяниц и карманников. Но Том Риджер жестоко ошибается. Я отправляюсь за ним.
Заметив жадный блеск в глазах брата, Мария схватила его за руку.
— Брось ты эти опалы! Занимайся своей работой! Раз все туда ринулись — значит, все участки уже захвачены.
— И
Тут в их разговор вмешался Бурамара, следопыт.
— Инспектор, не езди туда! Дурное это место, проклятое. Беда будет.
— Какая беда, Бурамара?
— Там горы Радужной Змеи. Ты слышал о ней? Эта огромная змея может за раз проглотить десяток кенгуру. И светится, как радуга. Кто ее увидит, умирает. К ее обиталищу белый человек не может приблизиться, потому что он не знает заклинаний. Черные люди ходят к ее логову с песнями, гремя магическими трещотками.
— Сам-то ты ее видел? — спросил развеселившийся Крум. — Уж больно живо ты ее описываешь!
— Кто ее увидит, не сможет ничего описать! — обиделся следопыт.
— Уж не бабур ли это, гигантская змея? — вмешалась в разговор Мария.
— Нет. Бабур — это змея вроде тайпана. Только больше и ядовитее. Даже если она укусит тень человека, он умирает.
— Тогда, может быть, бунип? — спросила Мария. Как всем натуралистам, ей хотелось узнать побольше о таинственном чудовище, о котором рассказывают легенды аборигенов.
Бурамара покачал головой.
— И не бунип. Бунип не змея, хотя сила у него такая же. как у Радужной Змеи. Когда чернокожие заметят его в воде, они падают ниц, чтобы не видеть его глаз.
— А что может мне сделать Радужная Змея?
— Проглотить, лишить разума. Сделать посмешищем в глазах людей. Радужную Змею охраняют ир-мунен — собаки с женскими ногами, и билау — люди с ястребиными лапами. Караулят ее ощипанные страусы эму. А вокруг бродят зайцы величиной со слонов, кенгуру величиной с церковь и огромные крокодилы.
— Прямо уж столько всего! — засмеялся Крум. Но Мария вдруг стала серьезной. У этой сорвиголовы была привычка бросаться из одной крайности в другую.
— Здесь нет ничего смешного! Когда-то, в меловой период, эта земля была дном моря. И сейчас уровень воды в озере Эйр на двадцать метров ниже уровня моря. По ее берегам бродили динозавры яйцееды, которые действительно походили на ощипанных страусов. Впоследствии их место заняли внешне похожие на зайцев дипродонты, величиной с носорогов, а также гигантские кенгуру и страусы. Почему нельзя допустить, что некоторые из них дожили до исторического времени и что это именно они вошли в мифы аборигенов?
Крум перебил ее:
— Ну да, это как раз в твоем вкусе. Можешь сходить с ума, скитаться в поисках того, чего нет.
Она ничего не ответила.
Вдруг полицейский вспомнил еще:
— Джонни Кенгуру рассказывал, будто трава и деревья там погибают. Белеют и погибают. Все до одного. Будто под ними остается только голая земля и скалы — и больше ничего.
А Бурамара добавил:
— Это Радужная Змея предупреждает: «Белокожие! —
Мария прервала его. В недавней сорвиголове вдруг проснулся ученый фитопатолог.
— Бурамара, а как выглядят белые растения? Сморщиваются, гниют, становятся ломкими?
— Джонни рассказывал, что они сперва начинают желтеть, становятся все светлее и светлее, а затем белеют. И только тогда никнут к земле. Белизна ползет с гор и заливает здоровые растения.
Она задумалась. Словно бы забыла обо всем остальном: опалах, гигантских кенгуру и зайцах. И стала рассуждать вслух:
— Зеленым цветом растения обязаны хлорофиллу. Все растения. Если листья обесцвечиваются — значит исчезает хлорофилл. В полной темноте он не образуется. Но чего-чего, а солнечного света здесь хватает. Если бы недоставало магния или других микроэлементов, поражения не были бы такими молниеносными. «Белизна ползет». Что же это может быть? Жуки, черви? И это происходит в моем районе...
Крум оборвал ее размышления:
— Пошли! Потом будешь думать о своих растениях!
Она схватила его за руку.
— Я еду с тобой! Я должна понять, в чем там дело!
— Нет! — попробовал возразить ей Крум. — Ты не знаешь, что представляют собой мужчины, охваченные жаждой наживы. Ты не представляешь себе, что это за сборище авантюристов.
Похоже было, что он все-таки не знал своей сестры как следует. Она вскочила и двинулась ему навстречу — маленькая, хрупкая, но решительная.
— На этот раз я собираюсь заняться кое-чем всерьез!
Гурмалулу
должен был умереть. Его осудил по неписаному закону племени мудрый Джубунджава, который следил за соблюдением закона. Джубунджава был самым старым в роду, Джубунджава знал все предания и мифы, он знал все о духах и о чурингах, он умел колдовать и обезвреживать злые чары.
А Гурмалулу совершил грех. Он и сам сознавал свою вину. И поэтому сейчас покорно лежал лицом вверх на подстилке из травы и ждал смерти. Раньше, когда он был еще живым Гурмалулу, а не осужденным мертвецом, он, как и все черные люди его племени, спал лицом вниз. Если спишь на спине, душа может выскочить из открытого рта и больше не вернуться назад. Сейчас же душа должна была его покинуть.
Джубунджава перед этим направил на него заостренный магический жезл, сделанный из человеческой берцовой кости, и произнес зловещее заклинание:
— Когда захохочет бессмертный мальчик Табала, Гурмалулу умрет!
Бессмертный мальчик Табала — это была кукабурра. Скрывшись в кроне дерева, что стояло напротив, она сжимала в когтях пойманную змею. Эта птица предвещает беду. Даже змеи ее боятся. И вот сейчас от нее зависело, когда умрет Гурмалулу. А она не спешила. Мучила его. Сидела на ветке и с довольным видом оглядывалась по сторонам.