Опасен для общества. Судебный психиатр о заболеваниях, которые провоцируют преступное поведение
Шрифт:
Он ушел довольно скоро – за ним пришла медсестра из отделения и отругала: «Вы же знаете, что я говорила о курении». И я остался наедине с нежными звуками вечера.
Я беру со стола справку о выписке Сэма и кладу ее в коробку «на хранение». Он хороший пример для обсуждения со студентами и ординаторами. В любом случае я гордился Сэмом. Он
Пару лет спустя я узнал, что он сдал экзамены на бухгалтера. Ему не предъявили никаких обвинений, он не совершил никакого преступления. Я составил полный отчет для его адвокатов, и в суде решили, что судебное преследование этого человека не отвечает общественным интересам. Никаких дальнейших действий не последует, сказали они. К счастью, пострадавший тоже согласился. Какой толк его наказывать, чем бы это помогло?
Он был болен, он был не в себе, но он не был плохим.
Утешительные конфеты
Я люблю бывать в домах других людей. Всегда любил. Мне нравится смотреть, как люди живут, какой мебелью себя окружают и вообще какое гнездо вьют.
Будучи психиатром, я побывал в домах сотен своих пациентов, и это лучше, чем быть агентом по недвижимости.
Я был подростком, когда наша семейная фирма, наш чугунолитейный завод, разорилась. Разумеется, мои родители были этим жутко огорчены. Они старались, держались вместе, но все же выставили наш дом на продажу. До окончания школы мне оставалось еще четыре года, и нужно было платить за обучение, хотя в то время я этого не понимал. Нужно было сократить расходы и переехать в дом поменьше. Наш дом не назовешь дворцом, у нас было всего три спальни. И честно говоря, мои родители не умели создавать уют. Не поймите меня неверно. Они очень старались, но у них не получалось.
Правда, мой отец установил новую кухню, просто прекрасную. Но тоже как-то неаккуратно: в некоторых местах все было отлично подогнано, но в других между блоками были промежутки и таинственные
Мне было четырнадцать, у меня было обсессивно-компульсивное и тревожное расстройства. Мать страдала депрессией, отец остался без работы, а мой брат в это самое время, поступая в университет, проваливал экзамены. Можно сказать, что мы потеряли практически все, и это не будет преувеличением. Так что неудивительно, что наш дом не попал в журнал Homes & Gardens.
Я помню, что как-то заметил выпуклость на потолке над лестничной площадкой. Рельефные обои, которые покрывали все внутренние стены и потолки, начали провисать. Поначалу это было почти незаметно, но потом стало бросаться в глаза. Я целый месяц каждую неделю твердил об этом папе, но он просто игнорировал меня. Знаете, как люди игнорируют подозрительную шишку на теле, пока не становится слишком поздно, – но ведь она ничем особо не беспокоила…
В конце концов мне надоело, и я решил разобраться с этим сам – так, как будто это опухоль, а я начинающий врач, – я осмотрел это новообразование.
К тому моменту «опухоль» достигла полуметра в поперечнике. Я притащил из гаража стремянку, осторожно постучал по упругой плоти вздувшегося потолка и в ответ почувствовал легкую рябь. Именно так я представлял себе женскую грудь, если я когда-нибудь прикоснусь к ней. А в возрасте четырнадцати лет я часто об этом мечтал.
Если бы я сейчас осматривал пациента, я бы осторожно надавил на опухоль ладонью, чтобы посмотреть, вскрикнет ли он или только поморщится от боли. Но тогда, как делает большинство студентов, я просто ткнул в нее пальцем. Я не увидел, как «пациент» вздрогнул, зато мой палец вошел прямо внутрь, пузырь проглотил его целиком. И, как только я выдернул его обратно, на меня, словно из перевернутого вулкана, вылилось около четырех литров холодной грязно-коричневой воды.
Конец ознакомительного фрагмента.