Опасная беременность. Девочка Басманова
Шрифт:
И я могу больше не переживать на эту тему.
Но Басманов…
Закусываю губу, снова раздумывая, что делать.
Остаться одной, воспитывать нашего ребёнка самой… из-за своей обиды?
Разве это так важно теперь? Когда знаю, что они не родственники.
И злость всю выместила… И урок преподала. Это его плата за ложь.
Но не была ли моя фраза лишней?
Не знаю, что на меня нашло. Но в тот момент я была так обозлена, что сказала, что ребёнка у него не будет. Он
Но я так хочу к этому мерзавцу…
Долбаная привязанность. Долбаные чувства.
Как я их ненавижу!
— Это будет для него уроком. Совсем распустился, — негодует отец и бьёт по рулю. — Обманывал нас обоих.
Опускаю взгляд вниз, на свою ладонь, что поглаживает плоский живот.
«Обманывал», — проговариваю у себя в голове. Это так. И я не должна его просто так прощать.
— Мы не перегнули? — всё равно спрашиваю, закусывая от волнения нижнюю губу. Она уже и так вся потрескалась.
Ну, хватит!
— Нормально! — гаркает он. — Ничего, через недельку опять сойдётесь.
Если бы. Если бы было всё так просто…
— Если кое-кто раньше не сорвётся, — намекает на меня, улыбнувшись.
— Я обижена, — скрещиваю руки на груди, ни капли не привирая. — Первая мириться не пойду.
Вот только почему говорю это, а сама душой где-то с ним?
И теперь мучаюсь от того, что могла сделать ему больно?
На следующий день
Направляюсь в клинику, чтобы увидеть на УЗИ малыша и услышать стук его сердечка.
Прошло несколько дней с тех пор, как мы виделись с Булатом на юбилее его родителей.
Он ни разу не позвонил, не написал… А я так надеялась, что в этот день, где мы сможем услышать сердцебиение ребёночка, мы будем вместе.
А в итоге с огромной тяжестью на душе еду одна.
Правда… Почему-то мы подъезжаем к уже знакомой высотке, а не к клинике.
Впиваюсь ногтями в чехлы сиденья.
— Зачем мы здесь? — спрашиваю с волнением, заглядывая в окно. Может, я ошиблась?..
— Босс приказал привезти сюда.
Мирон?
— Зачем?
— Сказал, что от его брата ни слова за последние дни. Скорее всего, сидит и бухает. На звонки не отвечает. И его нужно проведать.
Так резко, ещё и в такой день? Ещё и мне?
Не понимаю я папу. Сначала проклинает брата, решив научить его жизни, а потом… Посылает меня к нему, чтобы мы помирились?
Сводник чёртов.
Я слегка утихаю, но выходить не тороплюсь.
Наверное, потому что боюсь подняться на уже знакомый мне этаж. Позвонить в дверь. И… увидеть его реакцию.
Его глаза в тот момент, когда… Когда предложу поехать вместе на УЗИ?
А вдруг там будет ненависть?
Набираю
Ладно…
Дёргаю за ручку дверцы и выхожу из салона, припоминая это здание. Помню, как по этой дорожке меня вёл Ильяс, предупреждая, что с Басмановым шутки плохи, и я должна отработать ремонт их машины беспрекословно, подчиняясь каждому слову «шефа».
А теперь я сама вышагиваю по заснеженному тротуару, собираясь встретиться с отцом моего малыша…
Глава 62
Глава 62
В лифте пальцы так и норовят обратно нажать кнопку первого этажа, чтобы вернуться вниз. Сесть и уехать. Я не гордая, могу прийти и первая, но отчего-то боюсь.
Булат явно не в духе, раз который день сидит в запое, да?..
И в этом виновата я? Конечно, я. Он мне в любви признался, а я ему сердце разбила. Правда, я думала, у Басманова нет сердца. Неужели есть?
По кабине разлетается сигнал, оповещающий о прибытии на нужный этаж. Всё-таки не нажав единицу, выхожу на просторную лестничную площадку, припоминая, из какой квартиры сбежала в одном пиджаке.
А теперь подхожу к квартире, собираюсь позвонить, но замечаю чуть приоткрытую дверь.
Чего это? Грабителей не боится?
Отчего-то улыбаюсь.
Конечно же, нет.
Уверена, его Ильяс уже предупредил о моём приходе.
Поэтому открываю дверь, останавливаюсь на пороге. И замираю, завидев мужчину на диване в центре гостиной. А прямо перед ним на коленях сидит девушка, в чьи волосы он запустил пальцы и сильно сжал, судя по гримасе.
Внутри что-то рушится. Ломается.
И я делаю шаг назад, привлекая внимание.
Булат поворачивается в мою сторону, откидывает голову назад, и на чувственных губах появляется греховная улыбка. Выпускает волосы девушки, профиль которой кажется мне смутно знакомым. Но я не могу ничего рассмотреть из-за того, что перед глазами всё плывёт от вдруг накативших слёз.
Он смотрит мне в глаза и позволяет какой-то девушке расстёгивать ему пуговицу на брюках. А сам, расслабленный, засовывая сигарету в рот, играет мышцами, вновь показывая свои красивые татуировки. За две недели я выучила каждую. Знаю, где какая.
А сейчас хочется забыть. Обо всём.
— Привет, — вдруг проговаривает.
А я не отвечаю. Делаю шаг назад. И вылетаю из квартиры, вытирая рукавом куртки струящиеся по щекам слёзы.
Ясно.
Стоило мне бросить его и сказать, чтобы никогда не появлялся в моей жизни, он теперь… ловит кайф от того, что какая-то баба будет делать ему минет?
Подонок.
Ублюдок.
Да чтобы он…
Осекаюсь, забегая в лифт.
Нет, я сама виновата. Я этого хотела.