Опасная близость
Шрифт:
Они развесили картины и зеркала по всем комнатам, расставили безделушки. Катрин была в восторге – дом больше стал похож на тот, каким он был при матери. Потом миссис Макнолли решила перешить некоторые из платьев, найденных ими в сундуках, и Катрин с удовольствием носила их.
Миссис Макнолли с нежностью смотрела на Катрин, и в глазах у нее стояли слезы. Катрин выросла и превратилась в красивую, полную жизни молодую женщину, и в том не было никакой заслуги ее тетки. Напротив, Беатрис Кортни была перед ней виновата. Как и отец Катрин. Когда умерла жена,
Не хватало только одного, чтобы счастье миссис Макнолли стало полным. Она мечтала о том, чтобы Катрин встретила достойного мужчину, джентльмена, который оценил бы ее ум и в то же время проявил твердость и прекратил ее безрассудные вылазки в такие места, о которых леди и знать-то не полагается.
Мисс Макнолли подала плащ и, когда Катрин вдела руки в рукава, повернула ее и застегнула пуговицы. Потом отступила на шаг, окинула ее придирчивым взглядом и произнесла:
– Ах, деточка, как радуется мое старое сердце, глядя на тебя! Вот только никогда нам с Макнолли ни словечка не скажешь про свои сердечные дела, кокетка. Ладно уж, ступай. Он ждет тебя внизу.
Еще улыбаясь словам миссис Макнолли, Катрин ступила на лестницу и чуть было не упала, так неожиданно было то, что она увидела, – внизу ее поджидал не старый Макнолли, а Маркус.
– Хотел сделать вам сюрприз, – широко улыбнулся он.
Ему было приятно, что его появление произвело такое впечатление. А уж какое впечатление произвела на него Катрин, и говорить было нечего. Она поразила его настолько, что он на мгновение потерял дар речи.
– Зачем вам заботиться об экипаже, раз уж я еду мимо вас? Я встретил Макнолли и сказал, чтобы он не закладывал коляску. Надеюсь, вы не станете возражать?
Легок на помине, появился Макнолли и, сияя, уставился на нее. С верхней площадки лестницы озадаченно улыбалась миссис Макнолли. Катрин спустилась, не спеша натянула перчатки и сказала, специально для любопытных ушей:
– Ваша супруга едет с нами на вечер, лорд Ротем?
– Моя супруга?
– Да, леди Ротем, – сказала Катрин, выразительно посмотрев на Макнолли, а потом наверх, на его жену.
– А-а. Нет, может быть, в другой раз.
Надежда, написанная на лицах свидетелей этой сцены, сменилась разочарованием. Удовлетворенная произведенным эффектом, Катрин выплыла на крыльцо.
Усевшись рядом с ней в карету, Маркус сказал:
– Я видел, какую замечательную лошадь Макнолли заводил в конюшню. Он рассказал мне, что это лошадь вашего соседа, который поехал кого-то навестить в Америку.
– Адмирал Коллинз пробудет там год, если не больше, – ответила Катрин, не понимая, куда он клонит.
– Значит, все это время лошадь будет в вашем распоряжении?
– Почему вы об этом спрашиваете?
– Я
Нетрудно было представить, к чему это могло привести.
Ведь он знал по Испании ее манеру езды. Не испытывает ли он ее, продолжая предпринимать попытки разобраться, кто она – Каталина или все же англичанка?
– Да, бывает, я выезжаю на Лисе, – сказала Катрин, – но верховая езда не привлекает меня.
Она подумала о своих бешеных ночных скачках по Хэмпстедской пустоши, когда никто не мог ее увидеть, и отвернулась, чтобы он не заметил веселого огонька в ее глазах.
– Кто же тогда заботится о том, чтобы она не застоялась?
«Неужели этот человек никогда не успокоится?» – подумала Катрин и ответила:
– В основном Макнолли, но и я тоже иногда выезжаю. – И, предупреждая дальнейшие каверзные вопросы, сказала: – Подозреваю, вы специально напросились в гости к Лоури, потому что знали, что я буду там.
– Вы правы.
– Откуда вам известно, что Эмили и Уильям мои друзья?
– Вы мимоходом упомянули о них при нашей последней встрече.
Теперь и она вспомнила об этом и обругала себя за неосмотрительность. Некоторое время Катрин сидела молча, опустив ресницы и внушая себе, что надо сохранять самообладание. Она ни в коем случае не должна поддаваться ему, но нельзя и провоцировать его, вести себя вызывающе. А главное, нельзя дать ему понять, насколько сильно она ненавидит его.
Она твердо посмотрела на Маркуса.
– Вы преследуете меня, милорд. Мне это не нравится. Чего вы от меня хотите?
Он удивленно поднял брови и коротко рассмеялся.
– Мне это тоже не нравится, но сейчас я не хочу говорить об этом. Вы – загадка для меня, Катрин. Мне многое хотелось бы узнать о вас. Вы не выходите у меня из головы.
– Если я удовлетворю ваше любопытство, обещаете оставить меняв покое?
Последовала напряженная пауза, затем он пожал плечами и скрестил руки на груди.
– Что ж, если вы того желаете…
Как он еще может сомневаться, что именно этого ей и хочется? Она согласно кивнула, вздохнула глубоко и спокойно спросила:
– Что вы хотите узнать?
– Вы когда-нибудь были близки с мужчиной? – Маркус не мог удержаться, чтобы не под деть ее, заставить выйти из себя.
Катрин вскинула голову, увидела ухмылку на его лице и взорвалась:
– Что вы себе позволяете! Мне следовало этого ожидать! Вы совсем не умеете разговаривать с дамами?
Она сделала движение, чтобы открыть дверцу кареты и выпрыгнуть на ходу, но он схватил ее за руку и усадил на месте.
– Я полагал, что вы так отреагируете, но, при знаться, слабо в это верилось, – смеясь сказал Маркус.
Катрин выдернула руку.
– Слабо верилось? Что это значит?
– Вы живете одна, – пожал он плечами. – И одна, без провожатого, едете в закрытой каре те с мужчиной, как вы говорите, сомнительной репутации. В моем кругу это обычно означает, что дама готова, скажем так, принять некое предложение.