Опасная близость

Торнтон Элизабет

Ей самой пришлось рассказать Кэт, с которой они не виделись несколько лет, о смерти отца, и слова сестры ударили ее больней хлыста. После этого между нею и Кэт не могло быть ничего общего.

Господи, почему так неудачно сложилась жизнь? Юной девушкой она хотела одного – любить и быть любимой. Она встретила Ральфа и считала себя самой счастливой на свете. Но потом настало жестокое пробуждение. Она отдала ему все, а он бросил ее, не оставив ни гроша. С тех пор она не повторяла своей ошибки, все делала ради себя, Эми Кортни. И она не позволит Кэт или какому-то священнику заставить ее свернуть со своего пути.

Прошлого действительно

не вернешь.

Переодевшись на ночь, Эми задула свечу и легла. Но сон, благословенный, несущий забвение, не шел к ней, и она еще долго беспокойно ворочалась с боку на бок.

10

Спустя неделю с того дня, как она согласилась сыграть роль Каталины, Катрин уже была в охотничьем домике, арендованном для них Маркусом под Стамфордом, среди девственных лесов Лестершира. Только теперь она по-настоящему осознала, во что ввязалась, приняв предложение Маркуса.

Предполагалось, что она должна хорошо подготовиться к своей роли. Маркус хотел, чтобы она овладела испанским хотя бы настолько, чтобы могла убедить каждого, что она действительно Каталина. По той же причине ей давали уроки верховой езды и стрельбы из пистолета. Нелегко было притворяться неумехой в том, чем она владела в совершенстве и чему ее хотели научить.

Но самое ужасное, что ей предстояло сделать, – это покрасить волосы. Пока она была убеждена, что Маркус считает ее Катрин. Но решающее испытание ожидает ее, когда она изменит внешность перед их возвращением в Лондон. Ей предстояло пройти по лезвию ножа: уверить светское общество, что она Каталина, а Маркуса – в то же время, – что она Катрин.

– Me llamo Catalina Litton. Меня зовут Каталина Литтон, – произнесла Катрин с отчетливым английским акцентом.

Учитель, сеньор Маталес, заставил ее несколько раз повторить фразу, добиваясь правильной интонации. Он принимал ее за актрису – и был, безусловно, близок к истине, – актрису, которая желает вдали от лондонской суеты отрепетировать с помощью мужа свою новую роль.

Слугам, которых владельцы домика предоставили в их распоряжение, было сказано то же, что и сеньору Маталесу, а именно, что мистер и миссис Литтон – люди из театрального мира и проведут здесь не более недели-двух. После того как она и Маркус покинут это место, они их больше никогда не увидят.

Своим родным Маркус сказал, что едет в Испанию за женой. Ей было значительно труднее подыскать объяснение для своего отсутствия. В конце концов Катрин сослалась на ту же вымышленную вдову, у которой якобы жила в качестве компаньонки тот год, что провела в отряде. «Миссис Уоллес, – сказала она старикам Макнолли и всем своим друзьям, – пригласила меня в длительное путешествие по Европе, а поскольку вдова оплачивает все расходы, я с радостью приняла предложение».

– Me llamo Catalina Litton, – повторила Катрин, подражая учителю, но опять не очень чисто. Хотя она бегло говорила по-испански, было ни к чему, чтобы об этом знали.

– Buenas noches, mi esposo! Спокойной ночи, муженек! – сказал сеньор Маталес.

– Buenas noches, mi esposo, – повторила за ним Катрин.

И еще одного она не учла – что в глазах всех Маркус был ее мужем. С самого начала она поставила условие, что у нее будет собственная спальня и Маркус не посмеет входить туда без разрешения. Но в остальное – помимо ночного – время в присутствии посторонних она не могла все

время держать его на расстоянии.

Маркус настоял на том, чтобы они вели себя как любящие супруги. В результате он постоянно прикасался к ней, целовал, заигрывал. Он любил подшутить, это она помнила по Испании, по эпизоду с Изабеллой. Однажды утром в столовой он привлек ее к себе на колени и поцеловал, как раз когда служанка внесла чайник. Катрин хотела ударить его и по веселым искоркам в его глазах увидела, что он понял это. Но при служанке это было немыслимо, а когда та вышла, желание пропало. Она прикоснулась пальцами к губам, вспоминая поцелуй.

В этот момент в дверях появился Маркус и, не замеченный, остановился, наблюдая за Катрин. Всю последнюю неделю он исподтишка наблюдал за ней и, к своей досаде, обнаружил, что она становится похожей на его жену больше, чем он ожидал.

Катрин постоянно пугливо отстранялась от него, стремясь держаться на расстоянии. Это пробуждало в нем инстинкт охотника. Прежде одна только Каталина пробуждала в нем это первобытное чувство, и вот теперь – Кэт.

И все же Катрин отличалась от Каталины. Интеллигентностью, широтой интересов, только ей присущей изворотливостью ума. Она забавляла его, чего нельзя было сказать о Каталине. Даже то, как она порой холодно и угрожающе смотрела на него, казалось ему забавным. Возможно, она сама еще не осознавала этого, но ее влекло к нему. Под этой холодностью, чувствовал он, скрывается натура отчаянная, жаждущая приключений, и Маркус собирался предложить ей такое приключение.

Поскольку он был женат, а она хотела оставаться свободной, оставалось одно – сделать ее своей любовницей. Он уже выяснил, что Катрин любит деньги, и собирался щедро заплатить ей за привилегию быть ее любовником.

Но сначала надо дать ей время привыкнуть к его прикосновениям, поцелуям, к неизбежности того, чего он от нее добивался. Почувствовав, как его тело наливается желанием, он тряхнул головой, прогоняя соблазнительные видения, и ступил в комнату.

– Buenas dias, mi esposa! Добрый день, женушка!

Катрин вздрогнула от неожиданности и обернулась. На нем были замшевые бриджи в обтяжку, высокие черные сапоги и серая куртка. Казалось, он не сознавал, насколько элегантен в этом своем наряде.

Катрин засмотрелась на него, но, когда на его губах появилась едва заметная улыбка, пришла в себя и равнодушно ответила:

– Buenas dias, mi esposo!

– Я за тобой, сейчас у нас урок верховой езды, – сказал он.

Она невольно поморщилась и, извинившись перед учителем, последовала за Маркусом.

Меньше всего ей нужны были уроки верховой езды, но сказать об этом Маркусу она не смела, не зная, как объяснить свое умение так хорошо держаться в седле. Единственные лошади, какие были у нее, – это смирные пони, которых впрягали в отцовскую коляску. Ее отцу, сельскому доктору, были не по карману хорошие лошади, и Маркус знал об этом. Он также знал, что Лиса была в ее распоряжении всего несколько месяцев.

Искусству верховой езды Катрин научилась в Испании. Ее учителями были Эль Гранде и собственное чувство самосохранения. Любой научился бы мастерски управлять лошадью, если бы это было вопросом жизни и смерти, а дело обстояло именно так в большинстве случаев, о которых она помнила. Сейчас ей хотелось бы пришпорить лошадь, помчаться в отчаянном галопе… но в присутствии Маркуса это было невозможно.