Опасная игра

Брокуэй Конни

Свет и шум, хлынувшие навстречу, на мгновение ослепили и оглушили Хелену. Гудение рожков и визг скрипок перекрывали смех и гомон сотен голосов. В канделябрах и люстрах горели тысячи свечей, бросая яркие отблески на шелка и атлас всевозможных цветов и оттенков, на замысловатые прически дам, перчатки, веера и маски, украшенные перьями и мехом, драгоценными камнями и кружевом, сверкающие серебром и золотом. По огромному залу беспорядочно двигались животные, персонажи известных романов, античные герои, исторические личности, злодеи и волшебники.

Не успев прийти в себя, Хелена была подхвачена плотной массой

движущихся тел. Она беспомощно задрала голову и обнаружила, что сверху зал огибает широкая галерея, также заполненная людьми. Они перегибались через перила, смеялись и болтали, обмахивались веерами, звенели бокалами, а неслышно снующие между ними лакеи подливали в них шампанское.

Ошеломленная, Хелена с трудом выбралась из неизвестно куда стремящегося потока и прижалась к стене. Она пыталась перевести дыхание и понять, как же сумеет найти Освальда среди этой массы людей, движения и шума.

В дальнем конце зала было устроено небольшое возвышение, откуда доносились непонятные визгливые и резкие звуки. Здесь расположились музыканты. Совершенно забыв о своих обязанностях, они были заняты лишь женщинами, пристроившимися у них на коленях, в то время как их инструменты в свое удовольствие использовали все желающие. Человек, одетый сатиром, словно обезумев, носился среди толпы, непрерывно дуя в рожок, а Бабочка со сломанным и криво висящим крылом отчаянно колотила по клавишам жалобно гудящего рояля.

Хелена зачарованно смотрела на все это и не верила своим глазам. Неужели она действительно оказалась среди этой ... вакханалии? Никогда в жизни она не видела ничего подобного. Воксхолл казался лишь бледной тенью этого безумия.

«Надо немедленно уходить отсюда. Найти Освальда и твердо сказать ему, что подобным встречам придется положить конец».

Она оглянулась, надеясь увидеть Арлекина, но в то же мгновение толпа опять подхватила ее и понесла дальше по залу, так стиснув среди разгоряченных тел, что Хелена с трудом дышала. Потом этот человеческий поток выплюнул ее из себя так же неожиданно, как и втянул, и она вдруг оказалась совершенно одна в небольшом помещении под галереей. Вздохнув, Хелена опустилась на стул, стоящий у стены. В ушах у нее по-прежнему шумело, а кожа сделалась влажной от горячего дыхания сотен людей.

– Еще! Еще! Еще! – вдруг раздался крик множества голосов вперемешку с гиканьем и одобрительными выкриками.

– Еще? Черт бы вас побрал! Вы готовы съесть человека живьем ради собственного удовольствия!

Хелена замерла. Этот голос она узнала бы где угодно. «Рамзи!»

Он захохотал с какой-то неистовой яростью.

– Ну хорошо. Кто следующий?

Она поднялась на ноги, но толпа оказалась слишком плотной, и ей ничего не удалось увидеть. Но опять прозвучал этот ужасный смех.

– Оба? Одновременно? Почему бы и нет? Почему бы, черт возьми, и нет?

Хелена постаралась протолкаться вперед, но никто даже не шевельнулся, чтобы дать ей дорогу. Рассерженная и охваченная каким-то странным предчувствием, она решительно забралась на стул. Наконец-то она увидела то, что приковывало к себе внимание всей этой толпы.

В центре зала стоял Рамзи, окруженный плотным кольцом зрителей. На нем не было ни сюртука, ни даже жилета, а белая сорочка вся промокла от пота и прилипала к его плечам и груди; галстук же так разболтался

на шее, что больше напоминал петлю, готовую вот-вот затянуться. В руке Рамзи держал рапиру и стремительно размахивал ею так, что сверкающий кончик рассекал воздух всего лишь в паре дюймов от лиц ближайших зрителей. Они вскрикивали и поспешно отскакивали, а он лишь оскаливал зубы в злой ухмылке. Но Хелена почему-то была уверена, что расстояние рассчитано до миллиметра, а любопытным ничто не угрожает.

Она с удивлением рассматривала его, пораженная той пере меной, которая произошла в Рамзи всего за одну неделю. И без того бледная кожа его казалась теперь совершенно бескровной, создавая особый контраст спутанным черным волосам, прилипшим к влажному лбу и шее. Он как будто стал худее и легче, словно в его теле не оставалось ничего, кроме костей и мышц, туго обтянутых кожей. Казалось, сам дьявол вселился в него. И усмехался он тоже как дьявол – вызывающе, зло и жалко. Так жалко, что у Хелены разрывалось сердце. Теперь-то она знала, что если когда-нибудь встретит дьявола, то почувствует не только ужас, но и жалость.

– Ну, поспешите, я не собираюсь ждать весь вечер, – обратился Рамзи к мужчине в высоком напудренном парике. Тот неловко стаскивал с себя голубой шелковый камзол, бормоча под нос угрозы, а рядом с ним другой джентльмен, одетый испанским грандом, переступал с ноги на ногу и резко рассекал воздух рапирой, явно разминаясь.

– Вам лучше надеть проволочную маску, Манро! – выкрикнул кто-то из толпы.

Рамзи в этот момент выполнял очень сложный прием, целью которого было отсечь кончик пышного плюмажа с тюрбана какой-то леди. Схватив хихикающую даму за руку, он притянул ее к себе и театральным шепотом спросил:

– Видите, как низко он ценит моих противников? Кажется, он опасается, что они забудут об условиях поединка и постараются разлучить мое грешное тело с бессмертной душой.

Дама глупо кивнула, уставившись на него широко раскрытыми глазами, и Рамзи рассмеялся ей в лицо.

– Но их двое, Рамзи. А вы ... вы ...

– Перебрал? Хватил лишку? Нагрузился? – подсказал Манро с каким-то издевательским удальством. – Совершенно верно, сэр. Эти проклятые корзинки надо надеть на моих противников, потому что я могу забыться и убить их, а мне не следует убивать собственных клиентов. Чем тогда я буду оплачивать счета своего портного? Эй, кто-нибудь, быстренько найдите мне пару масок! – громко потребовал он. Тяжело опираясь на рапиру, он прикрыл глаза.

Только теперь Хелена поняла, что Рамзи совершенно пьян.

«Господи, да неужели он действительно собирается драться?»

– Идите вы к черту, Манро, – прошипел Испанский гранд, отталкивая проволочную маску, протянутую ему одним из слуг. – Что вы корчите из себя джентльмена, а из меня пытаетесь сделать труса? Ангард!

И, вытянув руку с рапирой, он бросился на Манро. Зрители ахнули и поспешно расступились, а дамы нервно захихикали.

Рамзи рассмеялся. Он продолжал смеяться даже тогда, когда молниеносным и точным движением выбросил вперед рапиру, сверкающую, словно меч святого Гавриила, и с легкостью отбил атаку Гранда. После этого он отступил назад и уже только оборонялся, уклоняясь от ударов соперника, или парировал их с уверенной грацией и расчетливой точностью движений.