Опасная игрушка

Серова Марина Сергеевна

«Откуда же здесь взялся Мишка?» — промелькнул у меня в голове вопрос, не самый важный и уместный в данной ситуации. Но раздумывать было некогда.

— Давай «пушку», — протянул свою лапу Федька за драгоценной вещью. — И не ори, может, живой останешься.

Если в течение двух секунд я не приму решения, то в лучшем случае мне предстоит стать калекой. Драться с двумя амбалами безоружной — безумие.

И я сделала единственно правильный жест. Быстрым движением руки бросила пистолет в окно… Звон стекла, немая сцена. Затем, сообразив, что мной заняться

они еще успеют, а драгоценность пропадет, — оба идиота сломя голову бросились вон из номера.

Они не учли одной маленькой детали: это был второй этаж, и прямо под окнами проходил козырек навеса… Я распахнула раму и выпрыгнула туда. Пистолет блестел золотой рукояткой на солнце среди осколков стекла. Схватив его, я стала лихорадочно думать, куда мне бежать дальше.

Осторожно глянув вниз, я увидела под навесом зверские рожи братков, решающих, что им делать. Федька остался внизу, караулить, если я решусь спрыгнуть, а Мишка побежал наверх, в номер. Было уже темно, малолюдно, и кричать я не стала — пока сбегутся, разберутся…

Взяв, как пират, пистолет в зубы, я достала руками до подоконника, сильно напряглась и, подтянувшись, ввалилась в номер.

Не медля ни секунды, выскочила в коридор… Навстречу уже бежал Мишка, но на полном ходу напоролся на выброшенную мною в прыжке правую ногу и тяжело грохнулся на пол.

Из номеров начали высовываться головы, а я, мгновенно ощупав карманы упавшего, к великой радости обнаружила там свой газовый пистолет.

Надо было меня видеть, когда, разгоряченная и растрепанная, с двумя «пушками» (начала XIX и конца XX века) в руках, я выбежала в гостиничный холл, где в это время чинно оформлялась на постой какая-то иностранная группа.

Никто не успел ничего сообразить, как я была уже на выходе, но тут в дверях выросла Федькина фигура. Слава богу, он пару раз уже нюхал мой газовик и явно не желал третьего раза. Поэтому, когда заметил глядящее ему в морду дуло, остановился как вкопанный и даже стал медленно отступать в сторону, освобождая мне дорогу.

— Держите его, это убийца, — заорала я что есть сил и для убедительности все-таки пальнула в бандитскую харю. С дальнего конца холла к нашей живописной группе уже подбегали два дежурных омоновца.

Не желая вступать с ними в долгий дружеский диалог, я оставила им скорчившегося на полу Федьку и выскочила на улицу. Быстро завернула за угол и, в сумасшедшем темпе пробежав пару кварталов, стала ловить машину.

Меня трясло от желания немедленно покинуть это место, но почему-то никто не останавливался, а некоторые даже сигналили, проезжая мимо. Эх я, дура! «Голосую» с пистолетом в поднятой руке. Разве что самоубийца случайно поедет мимо!

Спрятала пистолеты за спину, и через минуту возле меня затормозила белая «девятка».

— В аэропорт! — крикнула было я, но потом сообразила, что с «пушками» соваться в самолет — чистое безумие.

— Н-нет, извините, на Московский вокзал.

Молодой коротко остриженный парень кивнул головой, а когда я плюхнулась на переднее сиденье

с двумя пистолетами в руке, спокойно и как-то даже меланхолично заметил:

— Грабить будете живого или сначала порешите?

— Ой, вы не думайте… Это коллекционные…

— И «беретта» тоже?

— Ну, это от бандитов. Они за мной гонятся, — зачем-то решила оправдаться я.

— Тогда я давлю на газ, — серьезно сказал парень, и машина заметно прибавила скорость.

Мне было страшно жаль оставлять в «Олимпийской» свой чемоданчик с вещами, но ехать туда не имело смысла: если Федьку повязали (а в этом я не сомневалась), то на свободе оставался второй браток, который, не исключено, мог найти Сергея, и они устроят погоню.

…Наконец подъехали к вокзалу. Я расплатилась и первым делом пошла купить какую-нибудь сумку, чтобы не «рисоваться» с пистолетами. Перекинув ее через плечо и плотно прижав к себе, я немного успокоилась, выпила баночку пепси и пошла к билетной кассе. Ближайший поезд на Москву будет через полтора часа. Я, конечно, взяла билет, хоть вариант этот казался мне долгим и опасным. Но, увы, другого не просматривалось.

Чтобы скоротать время и отсидеться в более-менее безопасном месте, я зашла в видеозал, где крутили какой-то американский мордобой. В поезд я решила садиться перед самым отходом, чтобы избежать нежелательных встреч.

К сожалению, этого не получилось. Судя по всему, подонки вычислили, что я буду стараться быстрее покинуть город, и, поскольку путь в аэропорт мне заказан, скорее всего, по их мнению, я должна оказаться на Московском вокзале.

И вот, когда я заспешила в конец перрона к своему вагону, впереди нарисовались две фигуры, в коих я немедленно признала амбала Мишку и спортивного «ученого». Уж каким чудом им удалось без проблем выбраться из той каши, которую я (с их помощью, естественно) заварила в «Молодежной», — бог весть.

Размышлять было некогда, тем более что они, похоже, меня заметили, и мне ничего не оставалось, как юркнуть в ближайший вагон.

Единственное место, где можно было безопасно отсидеться до отхода поезда, увы, только туалет. Я проскочила два вагона, и везде, как, впрочем, и положено, эти жизненно важные заведения были заперты. Повезло в третьем, со стороны проводника — я забилась в дурно пахнущую конуру и стала с нетерпением ждать отправления.

Через минуту, показавшуюся мне вечностью, поезд тронулся.

Если они меня точно заметили, то сейчас рыщут по поезду. Но ничего, при первом же подходящем случае я их «сдам», хотя бы как безбилетников.

В дверь начали стучать и ломиться. Решив долго не испытывать судьбу, я достала из сумки «беретту» и открыла дверь.

Истошный визг проводницы переполошил весь вагон.

— Террористы! Убивают!

Люди быстро попрятались по своим купе, только защелки клацали. Я спрятала пистолет и затолкнула проводницу в ее каморку. Еле успокоила: и билет показала, и про негодяев рассказала, и предложила вместе идти к бригадиру и милиционерам.