Опасная ложь
Шрифт:
— Знаешь, я уже и не помню, когда в последний раз позволял себе вот так просто валяться в постели, и никуда не спешить.
Мои губы непроизвольно растягиваются в довольной улыбке, а в груди щемит ещё сильнее — ему тоже хорошо со мной.
— Наверное, ты очень много работаешь?
Он усмехается:
— Да, пожалуй, много.
— Как на счёт отпуска? Когда ты последний раз отдыхал?
Приподнимаюсь над кроватью, упираясь ладонями ему в грудь, и заглядываю в глаза. Он смотрит на меня в ответ с улыбкой. Наверное,
— Давно, Алена. Я уже даже не помню, когда.
— Надо срочно это исправить, — приняв серьёзный вид, заявляю я, а он усмехается и, обняв за шею, снова рывком притягивает меня к себе.
— Я Милке третий год обещаю Диснейлэнд. Ребёнок вырос уже, а у меня все то одно, то другое. Никак вырваться не могу.
— А-я-яй, — с осуждением цокаю языком, и, прикрыв глаза, нежно прижимаюсь щекой к его груди. — И не стыдно тебе?
— Стыдно, — произносит он, только почему-то без особого сожаления в голосе. — Но я исправлюсь.
Нашу идиллию прерывает телефонный звонок, и я испытываю такое сильное разочарование, что приходится мысленно себя одернуть — так нельзя. Он ведь не может принадлежать мне все двадцать четыре часа в сутки.
Но эти мысли не помогают. Когда он встаёт, чтобы ответить на звонок, и оставляет меня одну на постели, мне становится так холодно и одиноко, что хочется броситься за ним следом, обнять со спины, прижаться, и стоять так все время, пока он разговаривает. Мне стоит огромных усилий не делать этого, а оставаться терпеливо сидеть на кровати и ждать.
— Надо ехать, — поворачивается он ко мне, договорив, и я больше не могу себя сдерживать.
Встаю, и бросаюсь к нему на шею, обнимаю изо всех сил. Мне так страшно, что если он уедет, все волшебство, случившееся между нами этой ночью, разрушится. Что мы снова станем друг другу чужими, и он больше никогда не будет мне так улыбаться.
— Ну что ты, маленькая? — отрывает он меня от себя, чтобы заглянуть в глаза.
— Не знаю, — пытаюсь улыбнуться, но, кажется, улыбка выходит жалкой. — Я, кажется, влюбилась в тебя по уши, Кость.
Он молчит, но смотрит на меня с таким теплом, что у меня на глаза наворачиваются слезы. И в груди щемит. Опять. Так болезненно и вместе с тем сладко. Он заправляет прядь волос мне за ухо, ласково касается пальцами моей щеки и произносит тихо:
— И за что мне такое счастье?
— Это сейчас был сарказм? — усмехаюсь я, легонько стукнув ладонью его по плечу.
— Да какой уж тут сарказм, — снова улыбается он.
— Ладно, — вздыхаю я, за шутливым тоном скрывая свои страхи. — Иди, пока я добрая. А то мое нежелание тебя куда-то отпускать меня пугает.
— Я бы и сам не отказался провести весь день с тобой в постели, поверь.
— Но ведь такие дни у нас еще будут? — интересуюсь
— Конечно, будут, — он тянет меня к себе, положив ладонь на затылок, и целует в шею, так откровенно, что вся кожа мгновенно покрывается мурашками. Его рука начинает скользить по моему обнаженному телу, сжимает грудь, спускается к бедру, и, грубо впившись в него пальцами, дергает на себя, прижимая меня животом к мужчине так тесно, что я в полной мере чувствую, насколько он сам не хочет сейчас никуда уходить.
— Нет, я точно никуда тебя не отпущу… — бормочу я, теряя связь с реальностью.
— И не нужно, — заявляет он, оставив еще один влажный поцелуй у меня на подбородке. — Давай, быстро одевайся, ты едешь со мной.
— Что? Куда? — со смешком переспрашиваю я, решив, что это он так шутит.
— У нас с тобой есть одно дело.
— Ты о чем?
— Ален, поторопись, полчаса тебе даю на сборы.
— Ты серьезно, что ли?
Костя снова усмехается, наблюдая за моим обескураженным видом, после чего выпускает из своих объятий и шлепает ладонью по голой попе.
— Я в душ. Через полчаса жду внизу.
Когда он скрывается за дверью ванной комнаты, я еще какое-то время остаюсь стоять на месте, находясь в полном недоумении. Он возьмет меня с собой на работу? К себе в офис? Или куда он там сейчас поедет? Какое у нас с ним может быть дело? Его поведение кажется мне очень странным, но идти за ним в ванную, чтобы выяснить подробности, я не решаюсь. В конце концов, вряд ли он стал бы так надо мной шутить, а значит, какое-то дело действительно есть, и я об этом скоро узнаю, нужно только поторопиться со сборами, полчаса — не такой большой срок.
Отмерев, наконец, быстро подбираю с пола свое белье и халат, все это так и валяется возле окна, там, где он раздевал меня сегодня ночью. После беглого осмотра убеждаюсь, что трусы и сорочка пришли в полную негодность, и мои губы непроизвольно растягиваются в довольной улыбке. Я всегда мечтала встретить однажды страстного, нетерпеливого мужчину, который сходил бы по мне с ума, и хотел настолько, чтобы одежда трещала по швам и рвалась в его руках. И вот, пожалуйста. Как говорится, мечты сбываются.
Поддавшись озорному порыву, оставляю испорченные вещи у него на постели, сама же, укутавшись в халат и плотнее завязав пояс, отправляюсь в свою комнату.
Полчаса действительно катастрофически мало, чтобы успеть принять душ, высушить волосы, нанести мало-мальски приличный макияж, и одеться. Самое сложное — это подобрать одежду из моего скудного гардероба, но, к счастью, среди него находится одна единственная блузка, которую вполне можно отнести к деловому стилю, и даже в сочетании с джинсами она смотрится вполне прилично. Каким-то чудесным образом, я даже укладываюсь в отведенное мне на сборы время.