Опасная охота

Еремеев Валерий Викторович

— А как же! Он ведь еще и один из учредителей и владельцев нашего предприятия.

— А где вы находитесь?

— Интернациональная, дом двадцать.

Услышав адрес, я чуть не подскочил от удивления. И есть от чего! Контора моего нового знакомого находиться в одном здании с бывшим тиром, откуда исчезли шесть спортивных винтовок, и вокруг которого я ходил каких-нибудь двадцать-тридцать минут назад! Не может быть, чтобы это было простым совпадением! Все-таки неспроста меня так тянуло к тому месту!

Я делаю вид, что раздумываю, потом делаю шаг в сторону,

как будто уже намерился уходить. Он намертво вцепляется мне за рукав. Еще бы такой клиент: двадцать строительных объектов! Ему хочется самолично доставить меня к своему начальству. Наверно надеется на солидные комиссионные.

— Знаете что? — решает он. — Мне все равно туда надо. Я вас подвезу.

Глава 10

От Голубого дома до офиса строителей он везет меня на «Москвиче», который старше лет на десять, чем его брюки с галстуком, вместе взятые.

— Ваша фирма? — спрашиваю я, тыкаю пальцем в одну из вывесок.

— Да — это мы. Акционерное общество «Конструктор».

Мы поднимаемся по лестнице, он впереди, я сзади. Оглядываюсь, чтобы убедится, что никто меня не видит, я достаю из кобуры под мышкой газовый пистолет, точную копию ПМ, и перекладываю его в карман пальто. Мне не терпится побыстрей отделаться от моего провожатого, но он вцепился в меня подобно клещу.

«Конструктор» занимает часть левого крыла здания на третьем этаже. Судя по богатому интерьеру, дела у фирмы идут неплохо. Секретарша говорит, что директор в данный момент занят и просит меня немного подождать.

Тут, к счастью, моего проводника зовут в один из кабинетов, для закрытия каких — то нарядов. Когда он исчезает из приемной, спрашиваю, где я могу найти архитектора и узнаю, что этот джентльмен занимает самое крайнее помещение в конце коридора.

Вывеска на двери свидетельствует о том, что нужное мне лицо действительно работает там, и что зовут его Александр Александрович Ойффе. Делаю глубокий вздох и распахиваю дверь. Никого. Без всяких церемоний я вхожу внутрь и закрываю за собой дверь. Полагаю, что хозяин не сильно на меня обидится, ведь как никак, а мы с ним старые знакомые.

Кабинет довольно просторный. Два стола. Один полностью завален чертежами, второй — уютное письменное бюро. Пальто, весящее на вешалке, правда уже не коричневое, а серое, зато на бюро замечаю фотографию в рамочке с подставкой. Беру ее в руки, чтобы лучше рассмотреть. С портретика на меня смотрит лицо красивой молодой женщины с большими, немного печальными, зелеными глазами. Все черты лица ее очень выразительны. Я бы не сказал, чтобы ее вьющиеся волосы были ну уж совсем огненно рыжими. Это скорее нечто среднее между рыжим и каштановым. Я не очень комплексую по этому поводу, так как понимаю, что фотосъемка могла слегка изменить цвет волос или же сама их обладательница перекрасилась в другой оттенок.

Я все еще продолжаю держать фотографию в руках, как дверь открывается, в комнату входит ее хозяин, и во все глаза смотрит на меня. Несмотря на то, что тогда в кафе он принял некоторые

меры, чтобы скрыть от меня свою внешность, я узнаю его сразу. Все тот же острый небольшой нос, тонкие губы и, как мне еще тогда показалось, глубоко посаженные глаза. У него широкий умный лоб и заостренный подбородок. На мой взгляд, ему следовало бы отрастить бороду, чтобы как-то сравнять в размерах вверх и низ его лица. Увидев на своем рабочем месте постороннего с фотографией его благоверной в руках, он не сразу просекает что к чему и секунды две смотрит, как, должно быть, Луи Армстронг смотрел на Луну, впервые подлетая к ней.

— Привет, Сан Саныч, — решаю я первым нарушить молчание, — я долго ждал, когда же ты принесешь мои деньги, а ты так и не появился. Как видишь, я сдержал слово, когда говорил, что я все равно тебя найду.

Сан Саныч молчит как рыба об лед.

— Красивая… — я снова нарушаю молчание, показывая на фотографию. — Это все из-за нее?

Ойффе, наконец, выходит из оцепенения и кидается назад к порогу. Я ожидал от него нечто подобное, поэтому резко бросаюсь к нему, хватаю за шиворот и отшвыриваю вглубь комнаты, после чего закрываю двери на замок.

— Послушайте, что вы себе позволяете?! Кто вы вообще такой?! Я вас не знаю! — с дрожью в голосе произносит он.

— Что ж, можно сказать и так. Но это не страшно. Сейчас познакомимся.

Ойффе снова делает попытку прорваться к двери, но вместо этого натыкается своим интересным местом на носок моего ботинка, взвывает от боли и падает на колени. Боже, как долго я ждал этого момента! Я поднимаю его за шиворот и с силой направляю ему свой кулак в район печени. Он падает на стол, сбивая на пол письменный прибор и дорогие настольные часы с маятником. Я усаживаю нокаутированного в одно из кресел для посетителей и выливаю ему за шиворот пол стакана воды из графина. Придя в себя, он некоторое время лишь тупо вращает глазами по сторонам.

— Надеюсь, что теперь вы меня все-таки узнали? — снова вопрошаю я Александра Александровича голосом полным надежды.

У него больше нет сил, чтобы дальше сопротивляться.

— Что вам от меня надо?

— Хороший вопрос! В прошлый раз вы так внезапно исчезли, что я даже не успел с вами попрощаться. Это не хорошо. Но я — очень добрый человек и вам прощаю. А вы, в свою очередь, тоже сделаете мне доброе дело и очень подробно, в свойственной вам скрупулезной манере, напишите, как и почему вы спланировали убийство Коцика Юрия Ивановича.

— Вы сумасшедший! Вы забыли, что Коцика убили вы!

— А с чего вы взяли, что его убили?

Глаза у архитектора становятся круглыми от удивления, что дает мне повод предположить, что все эти пару дней он жил в блаженном неведение об истинном положении дел, наслаждаясь мыслью о совершенной им мести. Значит, ни к человеку приходившему справляться о здоровье Юрия Ивановича, ни к обыску его квартиры, он не имеет никакого отношения.

— Я не знаю никакого Коцика! Что вам надо от меня?! — вопреки логике заявляет он, забыв о том, что несколько секунд назад сам произносил его имя.