Опасная помощница
Шрифт:
— Я составил договор. Здесь не так-то много страниц, ты можешь сейчас его прочитать.
— Какой договор… — едва не теряя сознание от ужаса, прошептала я. — Не нужно мне никакого договора.
— Алиса. Он нужен. Хотя бы для того, чтобы не были ущемлены ничьи права — ни твои, ни ребёнка.
— С моими правами всё нормально, ты можешь не беспокоиться. А о ребёнке я сама позабочусь.
— Алиса. — Глубокая морщина залегла меж бровей Степана, по лицу пробежала тень. — Я взял за основу контракт на оказание услуг суррогатного материнства. Конечно, у нас другой
Я во все глаза смотрела на мужчину. Наверное, взгляд у меня был безумный. Я не могла понять, зачем он всё это говорит… Как он может?
Он деньги мне предлагает? За моего ребёнка?
Да он совсем ненормальный!
Я подскочила с кресла, схватила со стола контракт и наотмашь хлестнула им Степана прямо по лицу. Потом отшвырнула бумаги в сторону и залепила мужчине оглушительную пощёчину. Он даже не пошевелился, превратился в истукана, только желваки играли на скулах, и взгляд потемнел.
— Как ты смеешь предлагать мне деньги?! — закричала я в слезах. — Не смей! Даже не говори мне о деньгах! Ты хочешь купить моего ребёнка?! Хочешь отобрать его у меня?! Так я тебе его не отдам! Даже не надейся!
Совсем потеряв рассудок от ярости и отчаяния, я принялась колотить Степана кулаками по плечам. Плечи были каменные, я только сильнее зарыдала — теперь ещё и от боли.
— Маленькая… Да ты же руки отобьёшь об меня, — с жалостью пробормотал Демидов и перехватил мои запястья. Притянул ближе, лишил возможности двигаться, силком усадил на колени и прижался губами к мокрой от слёз щеке. — Милая, успокойся… Извини, что довёл тебя…
— Я не подпишу твой гадкий контракт! — выкрикнула сквозь рыдания. — Я не стану суррогатной матерью! Я настоящая мать этому ребёнку, ясно?! Настоящая! Я его люблю, обожаю! И никому его не отдам!
— Алиса, пожалуйста, успокойся… Мне очень жаль… Я всё сделал неправильно… я полный кретин! Прости меня, прости!
Степан
Он несколько раз за вечер подходил к двери Алисиной спальни. Сначала оттуда доносились всхлипывания, и сердце Степана сжималось от боли. Что же он натворил… Довёл беременную женщину до такого состояния!
Он проклинал себя за это. Ему хотелось разворотить весь номер, отбить кулаки о стену, хотелось орать и крушить мебель.
Что же он за идиот такой?! Нельзя было действовать так прямолинейно.
Суррогат — это подделка, заменитель. В присутствии Алисы даже и произносить нельзя было это словосочетание: суррогатное материнство. Она решила, что он считает её искусственным заменителем, инкубатором для ребёнка.
Как же она ошибается!
Возможно, если бы он подготовил почву, зашёл с другого боку, Алиса бы так не взвилась. Но он и так тянул
Потом звуки стихли, и Степан понял, что бедная девочка уснула. Он действительно не ожидал, что она настолько остро отреагирует.
Степан потёр челюсть — надо же, даже по морде получил. Как Алиса бросилась защищать ребёнка, которого она считает своим! Она превратилась в разъярённую тигрицу.
Это произвело на него впечатление.
Но что же делать дальше? Они зашли в тупик. Как же им договориться, если Алиса рыдает? Им обязательно нужно обсудить все варианты. Впрочем, никаких вариантов нет — Степан, конечно же, своего решения не изменит, ему нужен этот ребёнок. И точка.
Но ведь это не означает, что сразу после родов он отберёт младенца у Алисы! Это полнейший бред, такое невозможно!
А она, вероятно, именно так и подумала.
Если бы Алиса всё же прочитала договор… В контракте он с привычной скрупулёзностью обговорил все детали, чтобы обеспечить своё стопроцентное присутствие в жизни будущего малыша — при любом повороте событий.
Сейчас он ребёнку никто.
Вот поэтому, что бы ни случилось, как бы ни развивались их дальнейшие отношения, Степану нужно закрепить свои права. Лучше сделать это сейчас — ещё до рождения крохи. Ведь если между ним и Алисой что-то пойдёт не так, их дальнейшая жизнь превратится в сплошную судебную тяжбу.
Лучше обговорить все нюансы на берегу.
Но разве он будет посягать на права Алисы по отношению к будущему младенцу? Она неразрывно связана с малышом, она его мама. А значит, Алиса ещё очень долго будет самым необходимым и важным человеком в жизни ребёнка.
Нет же, его маленькая лисичка не только не прочитала текст договора, который никак не ущемлял её права как матери, но даже не взглянула на сумму контракта. Решила, что он пытается купить у неё ребёнка! А ведь Степан хотел, чтобы эти деньги дали ей возможность чувствовать себя уверенно и защищённо.
Тогда и разговор они бы вели более спокойно. Алиса не чувствовала бы, что её загнали в угол, обложили со всех сторон, с одной целью — отобрать малыша.
Степан на самом деле воспринимает её беременность как подвиг. Это так самоотверженно с Алисиной стороны — отдавать все жизненные соки ребёнку, в котором нет её генов…
Но он не решится второй раз подсунуть ей контракт. Исключено. Ладно, если опять получит по морде, это ерунда. Так ведь снова хлынут слёзы, начнётся истерика…
Нет, только не это.
Утром следующего дня они отправились в обратный путь. Насколько заинтересованной и оживлённой была Алиса, когда они летели в Дубай, настолько же потухшей и скованной она была сейчас. Её будто подменили. Она не смотрела в глаза Степану, на все вопросы отвечала односложно.
Степан не пытался вытащить её на диалог — боялся, что у бедняжки снова откажут тормоза, и она опять начнёт плакать.
В дороге они провели целый день. Водитель Алексей на служебном автомобиле караулил их в аэропорту.