Опасная приманка

Степанов Николай Викторович

– Да, Семен… Больше не пытайся меня уверить, что не любишь крепких напитков. – Она отобрала бутылку и слегка приложилась к горлышку. – Фу, какая гадость! И как вы ее пьете?

На входе в гостиницу у нас попросили предъявить документы.

– Все мои документы остались в номере. Сомневаетесь, так сходите и проверьте. Или вы считаете, что я обязана носить паспорт в домашнем халате?

– Женщина, ну откуда я знаю, что вы именно та, за кого себя выдаете? – разбуженная вахтерша не хотела пропускать нас внутрь.

– Предпочитаете,

чтобы я сейчас разбудила Вадима Сергеевича и он вам сам дал распоряжение пропустить клиента в номер?

Не знаю, кем там был Вадим Сергеевич, но на женщину угроза подействовала.

– Прошу прощения, мадам. Какой у вас номер?

– Не стоит беспокоиться, ключи у меня с собой.

Лифт плавно доставил на пятый этаж. В комнате все оставалось так, как было до моего ухода. Только вот настроение и у меня, и у Людмилы в корне изменилось. Тем не менее она сказала:

– Твоя очередь принимать ванну, не забыл?

Душ меня не взбодрил. Позапрошлая ночь, когда удалось поспать чуть больше двух часов, вчерашняя – после побоев и тяжелого разговора с Маргаритой, и эта… Побег из ресторана, беседы с неприятными типами, работа с лепестком, граната, алкоголь… Последней мыслью перед тем, как провалиться в сон, стало неожиданное открытие: «А ведь Людмила – первая девушка, с которой мы на одной кровати просто спим. И ни-че-го! Прямо хоть голову пеплом посыпай!»

На этот раз мне снились хрустальные цветы с оборванными лепестками. Картина производила гнетущее впечатление, растения словно плакали. Они грустно проплывали на фоне звездного неба, вселяя в сердце глубокую тоску.

Потом появился цветок с вытянутыми синими лепестками, который постепенно приближался, заслоняя собой другие, и вскоре в поле зрения он остался один. Неожиданно возникший сильный порыв ветра начал срывать хрупкое обрамление. Лишь один лепесток удержался на месте, но, как выяснилось, ненадолго. Оборвыш попал под свет кроваво-красного луча, и… диск, став черным, окончательно потерял все обрамление. Во сне меня пробрал пронизывающий холод.

Потом показалась плита. На этот раз шестигранник имел всего две серые грани, а одна из боковых поверхностей сияла золотом.

– Семен, очнись! Ты весь горишь.

Людмила положила ладонь мне на лоб. Ее рука казалась холодной, меня пробирала дрожь, а в голове настойчиво звучал голос: «Семен, почему не отвечаешь, мы у входа в твою гостиницу. Немедленно свяжись!»

– Ты мой телефон не видела? – спросил я слабым голосом.

– Какой телефон? Тебе к врачу надо.

– Сначала позвонить. Ребята волнуются.

Она выбралась из-под одеяла. Из одежды на ней был только нательный крестик. Твою ж… и мать ее… У меня чуть сердце не остановилось от восторга. Нельзя с нами так. Мало того что вчера не удалось отведать лакомства, так еще и сегодня дразнится,

а ведь с таким жаром у меня никаких шансов.

– Твой телефон разрядился. – Она протянула трубку.

– Афродита в твоих предках не значится?

– Ой! А нечего за порядочными девушками подглядывать. Пользуешься тем, что я еще не проснулась.

Она убежала в ванную и вышла оттуда в халате. Ее одежда вызвала смутную тревогу в мыслях, но мне так и не удалось ее себе объяснить.

– У тебя аспирин есть?

– Я еще не в том возрасте, чтобы лекарства с собой таскать. Разве только противозачаточные, но они тебе вряд ли помогут.

– И все порядочные девушки их носят с собой?

– Через одну.

– Понятно. Тогда могу я тебя попросить?

– Можешь.

– Спустись вниз, там мои друзья пришли, проводи их сюда, заодно скажи, пусть кто-нибудь за аспирином сбегает. Да и документ какой-нибудь с собой возьми. А то будет как вчера.

Девушка взяла карточку гостя и ушла. Комната была наполнена дневным светом. Похоже, утро давно вошло в свои права. Но меня сейчас даже солнечные лучи не радовали. Хотелось укутаться в одеяло с головой и скорее согреться.

«Халат… Почему он меня так напрягает? Нет, с одной стороны, оно понятно – под ним скрывается такая красота… Но дело не в этом. Вчера, когда нас не пускали в гостиницу, у меня возникла какая-то мысль. Если бы не сонливое состояние… Твою ж забывчивость и мать ее беспамятство на арену забвения! Ведь наверняка что-то важное!»

– Что случилось? – Первой вбежала Маргарита. – Тебя мучили? – При этих словах она почему-то оглянулась на Людмилу.

– Ничего страшного, просто была трудная ночь.

– Кувырком тебя через коромысло! Мы тебя вчера живым и здоровым отпускали, а сегодня обнаруживаем в плену у красавицы изможденным донельзя. Вы чем этой ночью занимались, ешь вашу медь?

– Поверьте мне на слово: далеко не тем, чем хотелось бы.

– У тебя всегда один ответ, – махнул рукой майор. – Ты бы нас представил даме.

– Я и сама большая девочка, а он пусть лучше силы бережет. Температура под сорок.

Пока они знакомились, прибежал Володька с мандаринами, яблоками, соком и аспирином. Принес сразу три вида: растворимый, импортный в баночке и отечественный в облатке.

– Не знал, какой тебе помогает.

– Температуру лучше нашим сбивать, – посоветовал Сашка. – Только ты его сначала разжуй, чтобы быстрее подействовал.

Кошевар отвел Людмилу в сторонку и начал допрос о вчерашних событиях. Маргарита принялась чистить мандарины и скармливать их мне по одной дольке, попутно рассказывая о своих переживаниях.

– Возле метро «Войковская» ты просто исчез из моей головы. Я так испугалась, думала, тебя убили. Поделилась тревогой с майором, он сказал – ты в автомобиль сел. Пытались тебе дозвониться – абонент недоступен.