Опасная связь
Шрифт:
У меня от этой картины захватывает дух.
Папку мелкий любит всецело. Даринка сама признавалась, что порой очень ревнует.
— Так, колитесь, кто будет у Марса? Братик или сестричка? Пол уже знаете? — любопытничает Маша.
— Будущий крестный вон уже вовсю готовится, — Антон толкает Паровозова локтем. — Просвещается, что да как. Грехи в церкви замаливает.
— Подождите! Не поняла! — решаю вмешаться. — С какой стати… он?
Моему возмущению нет предела.
— Саш…
— Место крестной вы обещали мне!
— Ооо, — тянут пацаны.
— Да ради бога, — Паровозов пожимает плечами. —
— Чего? Не против? Ты, блин, не понимаешь? — сжимаю пальцы в кулак. — Мы не можем быть крестными родителями… Не с тобой!
— Почему это?
— Потому что! — чувствую, как мгновенно заливаюсь краской. От кончиков ушей до пят.
— Что за бред, Харитонова? — он тоже злится. Видимо, его задели мои слова.
— Ищите другого крестного отца! Этот не подходит! — заявляю, уперев руки в бока.
— А в чем прикол? Это из-за того, что вы мутили когда-то? — догадывается Черепанов.
— Вообще-то, я тоже рассчитывала стать крестной матерью! — вдруг подает голос Инга. — Так что, Илья, мы могли бы…
— Да щас! А больше ты ничего не хочешь, дорогая? — перебиваю, не позволяя брюнетке закончить мысль.
— А ты чего, Рыжуль, такая агрессивная? Пмс в разгаре, что ли? — усмехается она.
— Нет, просто у меня на таких, как ты, аллергия!
— На таких, как я? Это что еще за намеки? — бычится, прищуриваясь.
— Ребят, пожалуйста, не ругайтесь, — торопится успокоить всех Дарина. — Повода нет. И ребенка тоже.
Последняя фраза — как гром среди ясного неба. Все затыкаются. Мой остроумный ответ застревает в глотке.
— Принесу горячее, — Даша встает из-за стола и незамедлительно уходит.
— Что-то случилось, Ян? — осмеливается спросить Рома.
— Да. Так вышло, — Абрамов опускает взгляд и с силой сжимает челюсти.
— Помогу Даше, — тоже поднимаюсь со своего места. В тишине собираю грязные тарелки и ухожу следом за ней на кухню.
— Даш… — зову осторожно.
— М? — она открывает духовку.
— Давай я, — беру прихватку и спешу помочь. — Пахнет офигенски! — ставлю противень на плиту. — Выложим на это блюдо? Будет красиво.
Без остановки тараторю зачем-то, а когда поворачиваюсь к ней, вижу, что плачет.
— Дарин… — преодолеваю разделяющее нас расстояние, подхожу, обнимаю. — Что случилось? — дрожащей рукой осторожно поглаживаю ее по спине.
— На узи нам сообщили, что плод замер. Замер, Саш!
А я только сейчас понимаю, что в больнице она лежала вовсе не на сохранении. Бедная!
— Я носила мертвого ребенка. И ничего не подозревала! Ничего!
— Даш… — стискиваю ее в объятиях сильнее. Очень-очень хочу поддержать. Хоть и понимаю, что ту боль, которую она чувствует, никто из нас приглушить не сможет.
— Дура, какая дура! Думала, что у меня простуда. Температура и остальные симптомы… Я…
Она так горько плачет! Сердце сжимается.
— Сань, дай нам поговорить, — просит вошедший на кухню Ян.
— Уйди! — требует Дарина. — Зачем надо было рассказывать им про ребенка заранее!
— Даш, он ведь рад был. Кто знал… — защитить Кучерявого считаю своим долгом.
— А мне теперь что? Перед этой толпой объясняться? — она шумно шмыгает носом.
— Я вас оставлю, — тяжело вздыхаю и отхожу на шаг.
Глава 56.
— Еще раз этот кусок, Сань, — командует Славик, наш второй звуковик.
Киваю.
— Погнали.
Слушаю музыку, подхожу к микрофону и вступаю на последнем куплете.
— Моя столица. Сегодня ночью мне… снова не спится Пустые улицы грустят И дождь роняет свои слезы на асфальт— Ооотлично, есть! — сообщает вполне себе довольный Славик. Показывает большим пальцем «класс» и широко улыбается.
Снимаю наушники, вешаю их на стойку и выхожу к ним. Они с Костей как раз прослушивают трек целиком.
— Может, еще раз спеть?
— Зая, все итак зашибись.
— Точно?
— Точно. Ты поешь очень чисто, я сто раз тебе об этом говорил.
— Не перехвали ее! — Костя наливает себе виски. — Словит звезду раньше времени.
— Не словит. Она к себе чересчур требовательна.
— Это по началу…
— Харе топить девчонку, Костян, — Слава хлопает его по спине.
— Я не топлю. Она ж у меня в любимчиках, сам знаешь.
— Да уж конечно, — закатываю глаза.
— С первым альбомом, дерзкая! За тебя и твой грядущий успех! — продюсер поднимает вверх стакан.