Опасная связь
Шрифт:
Уставившись в потолок невидящим взором, ловлю отголоски удовольствия и довольно улыбаюсь. Как полная дура…
Хохотнув, стекаю с подушки вниз и смотрю на растрепанного Илюху. Такого красивого и мужественного, что дух захватывает.
В норме ли я?
Как бы поточнее охарактеризовать свое нынешнее состояние?
Обесточена.
Мне хорошо. Очень хорошо.
Похоже, я в раю…
Глава 26.
Снимаю джинсы. Нависаю сверху, подминая девчонку под себя.
Покрываю торопливыми поцелуями ее шею, выпирающие ключицы, лицо.
У Сашки нереально гладкая кожа. Нежная, как шелк. Сука не оторваться…
— Илюш… — разомлевшая и смутившаяся вроде как стыдливо пытается пролепетать «спасибо».
Смешная. Одним «спасибо» точно не отделается. Не прокатит.
— Хочу тебя, Рыжая…
— И сильно? — подогревает интонацией.
— Пиздец как… Устроим дестрой?
Придавливаю ее хрупкую фигуру собой. Качнувшись тазом вперед, шумно выдыхаю. И она. Вместе со мной. Потому как соприкасаемся во всех стратегически важных точках.
— На трезвую это страшнее, — признается вдруг.
— Так больно, как тогда, уже не будет, — топлю уверенно и, нехотя отлепившись от нее, стаскиваю с себя боксеры.
Тянуть дальше не в состоянии. Итак чуть позорно не зафиналил в трусы, глядя на то, как она кайфовала.
То еще зрелище.
— В этот раз… У тебя есть…?
Вместо ответа на вопрос достаю из кармана лежащих на полу джинс защиту.
— Хорошо, — успокаивает она себя вслух.
Пока шелестит фольга, пока раскатываю, Санька только больше нервничать начинает. Наблюдает за процессом испуганными глазищами и совсем в ступор впадает, когда возвращаюсь на исходную позицию.
— Не дрейфь, мелкая.
— Не буду. Только поцелуй сначала, ладно? — голос предательски выдает ее волнение. Боится, и мне это не нравится. Я к такому как-то не привык…
Накрываю распухшие губы девчонки своими. Стараюсь не напирать, но она так отчаянно отзывается, что башню сносит уже через пару минут, в течение которых длится эта незатейливая прелюдия.
— Здесь так светло, только сейчас заметила, — косится в сторону окна с незадернутой шторой. — Закроешь?
— Нет.
— Нет? — удивленно переспрашивает.
— Хочу тебя видеть.
— Зачем? — подозрительно прищуривается.
— Как это зачем. Ты без одежды пиздец какая красивая.
— А в одежде значит…
— Много болтаешь, — перебиваю, пока дальше не понесло.
— Ну ладно, оставь все как есть, — смиренно соглашается, не устраивая истерики.
Киваю.
Подтягиваю ее
Привстаю. Целую в левую.
— Щекотно.
— А тут? Тоже щекотно?
— Нет, — выдыхает взволнованно.
Трогаю ее между ног пальцами и дурею все больше.
Сашка мокрая. Теплая. Зовущая.
Напоминаю себе о том, что надо действовать аккуратно, однако едва оказываюсь в жаркой тесноте, все установки сносит.
Погружаюсь в нее одним движением, срывая с розовых губ приглушенный стон.
— Не зажимайся.
— Угу.
Сильнее стискивает пальцами мое плечо, когда подаюсь назад, а затем снова без предупреждения вхожу до упора.
— Не так резко, пожалуйста, не так резко… — просит она задушенным шепотом.
— Понял.
Торможу себя. С завидным упорством гашу прущие наружу инстинкты и пытаюсь двигаться в размеренном темпе. Насколько это на хрен вообще возможно.
— Так? — спрашиваю, завороженно глядя на длинные, трепещущие ресницы.
— Так, — открывает глаза и встречается с моими.
Еще сильнее от ее прямого, красноречивого взгляда разматывает…
— Скажи что… Скажи… Что после меня ты… ни с кем. Мне важно, — не может толком собрать слова в предложение, но смысл ясен.
— Ни с кем, — отвечаю как есть.
Так и не смог ведь ее из головы выкинуть.
— Поцелуй, Илюш!
Дрожит подо мной.
Обнаженная. Маленькая. Худенькая.
— Поцелуй! — требует капризно.
Даю то, что хочет, и она сама теснее ко мне прижимается. Царапает грудь задорно торчащими сосками. Гладит взмокшую от напряжения спину, крепко обнимает.
Плывем…
И штормит нас не по-детски.
Раскидывает так, будто что-то убойное приняли, хотя сегодня мы абсолютно трезвые.
— Мммм…
Неотрывно на нее таращусь. Визуально загребаю все, что могу. Куда-то поглубже в подкорку прячу, чтобы потом иметь возможность прокрутить на репите. Кадр за кадром.
— Ааах… Тише, Илья, тише…
Сперва вижу, как шевелятся губы, распухшие от моих ласк, и только потом распознаю слова, но их значение не улавливаю.
Все мимо.
Просовывает между нами руку. Давит в окаменевший живот ладонью. Своего рода подает знак, чтобы поумерил пыл, только ни хрена на меня это не действует.
Бомбит масштабно. Вот-вот разнесет.
— Илья… — недовольно морщится, поворачивает голову набок, непроизвольно открывая доступ к шее. Чем я незамедлительно пользуюсь.
Вдыхаю Сашкин запах поглубже в прокуренные легкие. Один раз. Второй. Третий…
Жадно засасываю бледную кожу. Зализываю след. Спускаюсь ниже.