Опасная тайна зала фресок
Шрифт:
Поднявшись на площадку второго этажа, Энцо отпер дверь.
— Вот уж никогда не подумала бы, что у вас такой плохой вкус, — вырвалось у Шарлотты.
Энцо ухмыльнулся:
— Сногсшибательно, не правда ли? — Заперев дверь, он прошел за Шарлоттой в единственную большую комнату, где стены были обтянуты плотной тканью с кричащим крупным рисунком в красных, коричневых и кремовых тонах. — Расцвет эпохи шестидесятых! Правда, выбирал не я. Квартира принадлежит престарелому дядюшке моих друзей из Кагора. Он сейчас в maison de la retraite, [14]
14
Дом для престарелых (фр.).
Занимаясь кофе, Маклеод смотрел, как Шарлотта ходит по комнате, легко прикасаясь к сувенирам и старинным вещицам, занимавшим все свободное пространство: деревянные фигурки из Африки, китайская лаковая шкатулка, зеленый с золотом фарфоровый дракон, бюст из слоновой кости…
— Наверняка он был заядлым путешественником. Должно быть, интересный старик, я хотела бы с ним познакомиться. — Шарлотта повернулась к нему, и лукавая улыбка вновь осветила ее лицо. — Вы живете в Кагоре? — Энцо кивнул. — А сколько у вас детей?
— Почему вы решили, что у меня есть дети? — удивился он.
— Потому что я умею наблюдать за людьми, — ответила гостья. — Это моя работа. Я автоматически подмечаю микросигналы — едва заметные признаки, выдающие человека с головой. Моих друзей это бесит. Они считают, я за ними слежу.
— Они правы?
Шарлотта улыбнулась:
— Конечно. Может, поэтому друзей у меня мало.
— И какие же микросигналы выдали меня?
— Ваши глаза. Простой физиологический факт: когда папаша смотрит на ребенка, его зрачки расширяются. Если не расширяются, значит, детей у мужчины нет.
Энцо вручил ей кофе.
— Меня всю жизнь выдают глаза. Из меня никудышный лжец. Молока или сахару?
Она покачала головой:
— У вас вообще очень интересные глаза — один голубой, другой карий. Синдром Ваарденбурга?
Энцо удивился:
— Впервые в жизни встречаю человека, который знает, что это такое!
— Генетическое заболевание, характерными признаками которого служит частичный альбинизм, расщелина неба, иногда дисморфизм черт лица…
— И нарушение слуха. К счастью, у меня только разные радужки и белая прядь. Но, как и любое генетическое нарушение, синдром Ваарденбурга с вероятностью пятьдесят процентов передается детям.
— А у вас?..
— Пятьдесят на пятьдесят. У одной дочери есть, у другой нет. Правда, у них разные матери, может, в этом дело.
— Значит, вы женаты?
— Вдовец. — Он отпил кофе, стараясь не показать, что ему неприятно говорить на эту тему.
— Извините. И давно?..
— Почти двадцать лет. Как кофе, ничего?
— Очень хороший. — Некоторое время они молча пили черный, как деготь, напиток. — А какой у вас интерес к делу Гейяра?
— Академический. — Помедлив, Маклеод признался со
— Пари?
— Мы поспорили, что любое старое преступление можно раскрыть с помощью современных научных методов и оборудования, — сказал Энцо и добавил после паузы: — Или нельзя.
— Тогда вы выбрали не самый легкий случай. В этом деле с самого начала практически ничего не было — ни тела, ни признаков борьбы в квартире. Роже сильно критиковали за то, что он включил дело Гейяра в число семи наиболее знаменитых нераскрытых преступлений. До сих пор даже не доказано, что Гейяр мертв.
— Выходит, вы в курсе дела?
— Да. — Шарлотта отпила кофе, и Энцо показалось, что она тоже пытается скрыть непонятную неловкость. — Вам известно, что Роже взялся писать эту книгу после того, как нераскрытым осталось убийство его жены?
— Да, оно было седьмым.
Шарлотта пристально смотрела в свою чашку.
— Нелегко поддерживать отношения с жертвой, — сказала она и подняла глаза, почувствовав необходимость объясниться. — Пережившие трагедию тоже становятся жертвами. Я жила с Роже, пока он собирал материал для книги.
Энцо кивнул:
— Но теперь вы расстались?
— Расстались. — Она поставила чашку. — Пожалуй, сейчас самое время вызвать мне такси.
— Конечно. — Он вынул сотовый из кармана штанов и начал набирать номер.
— Энцо… — произнесла Шарлотта, когда он заказал такси, словно пробуя имя на вкус и прикидывая, подходит ли оно собеседнику. — Что это за имя?
— Уменьшительное от Лоренцо. Мать — итальянка, отец — шотландец. Гремучая смесь.
— О да!
Вскоре снизу посигналило подъехавшее такси. Энцо проводил гостью, галантно открыв ей дверь подъезда. Они немного постояли на тротуаре. Маклеоду показалось, что Шарлотта вот-вот исчезнет, как исчезает песок, просачивающийся между пальцев.
— Может быть, поужинаете со мной? — неловко спросил он, как мальчишка, впервые приглашающий на свидание красивую девочку.
Шарлотта ответила, не глядя ему в глаза:
— Я только что рассталась с Роже. Пожалуй, мне нужно побыть одной. — Бросив пакет с одеждой на заднее сиденье, она запустила руку в сумочку и после энергичных поисков извлекла красиво, но сдержанно оформленную визитку. — Но если вам потребуется профессиональный анализ каких-то аспектов дела Гейяра, звоните в любое время. Спасибо за кофе, мсье Маклеод.
— Энцо, — поправил он, когда Шарлотта захлопнула дверцу. Такси, обдав его сизым облаком выхлопных газов, умчалось в ночь, свернув на улицу Мазарини.
ГЛАВА 2
Жак Гейяр был мертв. В этом Энцо не сомневался.
Потирая глаза, он взглянул на часы на каминной полке — начало четвертого. Вечеринка в доме напротив была в самом разгаре. В квартире распахнули окна, и характерный мускусный дым анаши сизыми полосами тянулся через узкую улочку. Воздух вибрировал от монотонного ритма латиноамериканского рэпа.