Опасная тропа
Шрифт:
Рейчел рассмеялась. Лицо ее разрумянилось.
— Я приглашала, но ему пора было возвращаться. Это мистер Брэндон, американец, который снял на зиму дом Холкета. Я думала, вы знакомы.
— Нет. Чувствуется, что он очень себе нравится.
Рейчел снова засмеялась:
— Мне кажется, ему нравится все, включая его самого. Никогда не встречала такого жизнерадостного человека. Мы покупали подарки к Рождеству.
У Космоу был вид мальчугана, в присутствии которого хвалят другого ребенка. Это был привлекательный мужчина сорока пяти лет. Седые волосы оттеняли здоровый
— Подарки к Рождеству? — Он удивленно поднял брови и отпустил руку Рейчел. — Что за дурацкая идея!
— Почему дурацкая? — спросила Элла Компертон. — Эта нынешняя мода насмехаться над Рождеством — просто отвратительная черта нашего времени. Моя дорогая матушка, бывало, говорила: «Важен не сам подарок, а любовь, которую вкладываешь, выбирая его». И мы, как только кончались летние каникулы, начинали готовить рождественские подарки.
— Чудовищно! — воскликнул Космоу. — Наверное, тогда еще не существовало Общество по предупреждению жестокого обращения с детьми. — Он повернулся к Рейчел. — И что же вы с мистером Брэндоном с любовью выбирали?
— Сладости, игрушки, перчатки, сумки, чулки для его многочисленных родственников и друзей. На самом деле я ему совсем не нужна была. Он прекрасно знал, кому что нужно.
Все пошли в столовую на ленч. За столом, как обычно, разговором владел Космоу — к великому неудовольствию четы Уодлоу и мисс Компертон. Морис и Черри уехали, и их родители хотели поговорить о них. Элла, в свою очередь, жаждала обсудить проблему трущоб. Она наслушалась миссис Барбер и теперь горела нетерпением блеснуть своими познаниями. Но остановить Космоу было невозможно. Он сыпал анекдотами и сам же от души смеялся. Рассказал истинную историю развода Гафингтонов. Поведал о причинах, побудивших крайне разборчивую леди Уолбрук дать согласие на брак дочери с очень известным господином, мистером Демосфеном Райлендом. Поделился сведениями об обстоятельствах, вынудивших восходящую звезду Серафину разорвать контракт с Голливудом. И при этом успевал отдать должное отличным блюдам, поданным к столу. Космоу обладал удивительной способностью одновременно есть и говорить.
Рейчел слушала его с удовольствием. Она очень любила Космоу, хотя и посмеивалась над ним. А сейчас была рада слушать его, а не супругов Уодлоу, их детей или Эллу с ее трущобами.
Но избежать неприятных разговоров ей все же не удалось. Как только они встали из-за стола, Мейбл потребовала от нее внимания. Разговор оказался долгим, тяжелым, со слезами. Протекал он под лозунгами материнской любви и тревоги и взывал к сестринским чувствам, то есть косвенно к ее кошельку.
Рейчел выдержала исповедь на тему материнской любви, как могла, успокоила материнские тревоги, проявила сестринское сочувствие, но кошелек держала крепкой рукой. Это было трудно и очень, очень утомительно.
Ей удалось уговорить Мейбл пойти прилечь, но вслед за ней появился Эрнест с отцовскими тревогами и отцовским чувством долга.
После этих разговоров Рейчел наконец удалилась
— Очень жаль, что ты упустила возможность пообщаться с миссис Барбер. Мне, конечно, не удастся ее заменить, но я пообещала ей сделать все, что в моих силах, чтобы тебя заинтересовать.
Она сидела у Рейчел, пока не пришла Луиза — задернуть шторы. Элла с сожалением поднялась и стала собирать свои бумажки.
— Как незаметно пролетело время, правда? Пойду вымою перед чаем руки. А брошюры я тебе оставлю. Рейчел, дорогая, у тебя усталый вид. Ты, наверное, переутомилась утром. Мистер Брэндон, на мой взгляд, просто эгоист. — Дверь за мисс Компертон наконец закрылась.
— Вас совсем измочалили, мисс Рейчел. Только утренние ваши дела здесь ни при чем. — Луиза улыбнулась.
— Ни при чем, Луи. Но ты же знаешь мисс Эллу. Если она связалась с этими бумажками, она непременно должна показать их мне.
Луиза кинула злой взгляд на брошюры:
— А про что они на этот раз? Ведь она ни на чем одном не может остановиться. Последний раз все толковала о прокаженных, а перед этим — о голых людоедах. А я так понимаю, раз они такими созданы, значит, для чего-то нужны. И не след нам гневить Небо. Как хотите, а по мне, так это вмешательство в Промысел Божий.
Рейчел прикусила губу.
— Но, Луи, Бог не создавал ни прокаженных, ни людоедов. И трущобы — не его рук дело.
Луиза помрачнела.
— Это вы так думаете, мисс Рейчел. А я по-другому смотрю на вещи, и не одна я. Да что это мы заговорили о прокаженных да людоедах, когда, я смотрю, лицо у вас белее бумаги, а под глазами — прямо блюдца чернильные. Миссис Кэппер вы, уж наверное, не пойдете сегодня навещать?
— Нет, пойду. Ведь она меня ждет. Я люблю к ней ходить. Так приятно, когда она рассказывает, какой я была милой девочкой, вспоминает других детей, которых нянчила. И я иногда думаю, как было бы интересно нам всем встретиться!
Луизу не интересовали питомцы миссис Кэппер. Ей было неприятно думать, что когда-то миссис Кэппер расчесывала волосы мисс Рейчел и стелила ей постель. Визиты Рейчел к ее старой няне были для Луизы источником раздражения, и она никогда не упускала случая отговорить свою хозяйку от посещения. То, на ее взгляд, было слишком холодно или слишком сыро, то Рейчел очень занята или очень устала.
— Мисс Рейчел, ведь в полшестого приезжает эта мисс Силвер. Вам надо быть дома.
Рейчел не удержалась и засмеялась:
— Это поезд прибывает в полшестого, а мисс Силвер будет здесь не раньше шести. Вскоре после шести я и вернусь. Оставь в холле мой фонарик и повесь снаружи лампу. Барлоу подвезет меня, перед тем как ехать на станцию. А обратно я пройдусь вдоль обрыва.
Глава 14
После чая Космоу решил, что настал его черед для общения с Рейчел. Он собрался показать ей целую пачку рисунков и так же, как Луиза, был недоволен, когда Рейчел напомнила, что сегодня — день посещения миссис Кэппер.