Опасная тропа

Шульц Джеймс Уиллард

— Ататойя! То, что ты сказал мне вчера, по-прежнему правда?

— Да! Да! — произнес я, поворачиваясь.

— И я подтверждаю то, что говорила тебе, — заявила она своим нежным голоском и убежала прежде, чем я успел шагнуть к ней.

На душе у меня полегчало. Я сел на свою быструю выносливую лошадь и поскакал вдоль речной долины, распевая Военную Песню пикуни. По глубоким колеям, оставленным индейскими волокушами-травуа note 17 , я поднялся на равнину, возвышавшуюся над рекой. По пути мне встретилось много индейцев, направлявшихся к реке, чтобы посмотреть «огненную лодку» и посетить форт. Все они останавливали меня, чтобы выяснить, когда начнется торговля, и счастливо улыбались, услышав, что уже завтра после полудня они могут привозить в форт добытые ими шкуры

и меха.

Note17

Травуа — слово французского происхождения для обозначения индейской волокуши в виде длинных скрещенных шестов, закрепленных на спине лошади, со спускающимися на землю концами, между которыми натягиваются ремни и шкуры для крепления поклажи.

Наконец с обрывистого края равнины я увидел внизу, в прекрасной долине реки Титон сотни индейских палаток. Ближайшим ко мне был лагерь каина. Некоторые палатки стояли на открытом месте, богатом травой, другие — в тополевой роще на берегу реки. Далее расположились тридцать-сорок палаток большебрюхих: то была часть их племени, первой прибывшая для большой торговли этого года.

За ними, в том месте, где долина расширялась, двумя отдельными лагерями встали пикуни. Меньший из них — около сотни палаток — стоял ниже по течению. Он принадлежал Инуксикам или Коротким Накидкам, одному из двадцати четырех кланов, или родов пикуни. Люди, принадлежавшие к одному роду, имели кровную связь друг с другом по отцовской линии. Они все считались братьями и сестрами. Мужчина не мог жениться на женщине из своего рода, он должен был брать жену (или жен) из другого рода note 18 .

Note18

У пикуни были следующие роды: Кровавые, Белогрудые, Сушеное Мясо, Мокасины с Черными Заплатами, Жареный Спинной Бизоний Жир, Быстро Заканчивающие Еду, Несмеющиеся, Жарящие Бизоний Горб, Черные Двери, Одинокие Едоки, Ободранные Спины, Редко Бывающие Одинокими, Упрямые Сердца, Одинокие Бойцы, Короткие Накидки, Древесные Вершины (букв. Большие Сучки на Вершине Дерева), Люди-Червяки, Маленький Хрупкий Жир, Бизоний Навоз, Не Имеющие Парфлешей (больших сумок из сыромятной кожи), Убивают Рядом, Все Вожди, Вокруг Красные Шкуры и Много Знахарей. (Крупнейший род пикуни — Короткие Накидки — часто кочевал отдельно от основного племени. Некоторыми исследователями он даже выделяется в самостоятельное подплемя, называемое южными пиеганами.)

Короткие Накидки по численности значительно превышали все другие роды пикуни. К нему принадлежали моя «почти-мать» и мой друг Питамакан. Разумеется, в него был принят и я сам. Без всякого сомнения, Короткие Накидки были наиболее сильным и независимым родом во всех трех племенах Конфедерации. Их мужчины не знали страха, были всегда прекрасно одеты и словно не любили ходить по земле, а стремились держать любой путь только верхом. Настоящие воины, они владели наилучшими лошадьми, и имели их больше, чем все остальные роды. Из всех трех братских племен они были самыми упорными охотниками и ловцами диких зверей (так же, как и воинами). У них всегда были самые большие палатки и все товары, которые только доставляли торговцы. Жены их были самыми красиво одетыми и щедро обеспеченными всем, чего бы ни пожелали: женщины других родов умирали от зависти, глядя на них.

Вождь этого рода, Большое Озеро, возглавлял и все племя. А еще один из старшин рода — Маленький Пес, был главным военным вождем пикуни. Белый Волк, отец моего лучшего друга Питамакана, был предводителем Ловцов, одного из девяти мужских обществ, составляющих все военное братство племени — Икунукатси (Все Друзья). Мы с Питамаканом были членами юношеского общества в этом братстве. Оно называлось Тсис-Тсик, то есть Птенцы. Старики обучали нас способам охоты и воинскому искусству, рассказывали о богах и как обращаться к ним за помощью, объясняли моральные заповеди племени, которых было немало — но их требовалось неукоснительно соблюдать.

Между тем, я спустился по пологому склону в долину, спешился перед палаткой Белого Волка и, отстранив шкуру при входе, вошел внутрь. Члены семьи приветствовали меня возгласами. Питамакан усадил меня на ложе возле себя. Много раз я спал на этом мягком ложе из бизоньих шкур —

и короткими летними ночами и длинными зимними (когда снаружи порой доходило до сорока градусов мороза note 19 ).

Не теряя времени, я сообщил Белому Волку то, что поручил передать дядя, и тот сразу же послал за лагерным глашатаем. Эту роль выполнял по-детски словоохотливый, но представительный мужчина, не годившийся в воины. Он носил имя Четыре Медведя. Ему было приказано проехать по всему лагерю и передать каждому из вождей лично о полученном сообщении, а потом громко объявить всем людям, что торговля начнется завтра во второй половине дня. Четыре Медведя вышел наружу, и скоро мы услышали его зычный голос:

Note19

Имеется в виду температура по шкале Фаренгейта. Речь идет приблизительно о 20°С.

— Вок-е-хаи мут-тап-и Пи-остс Сис-тси-кон ки-та-ван-и-ка… (Внимание, люди! Дальний Гром говорит вам… ) Дальний Гром — таково было очень почетное индейское имя дяди.

Поскольку в палатке были только члены семьи и можно было не сомневаться, что сказанное здесь дальше не пойдет, я продолжил свой рассказ. Я предупредил, что после утреннего пиршества для вождей людям готовится большой сюрприз. Далее я поведал все, что знал о наших новых ружьях и их снаряжении. Я назвал их а-каи-саикс-кум (многострельные ружья), и с этого времени они так и стали называться.

Белый Волк, Питамакан и все женщины слушали с напряженным вниманием. Их удивление в манере черноногих выражалось тем, что они хлопали пальцами по губам. Как только я закончил, Белый Волк воскликнул:

— Как много знают и умеют белые люди! Теперь они сделали ружья, которые стреляют столь же быстро, как люди считают! Без сомнения, чего бы они ни стоили, мы должны получить их. С ними нам не будет страшен никакой враг.

— Кьяйо! Мне-то ясно, что означают эти «многострельные ружья» для нас, женщин — непосильную работу! — недовольно воскликнула одна из жен Белого Волка. — С таким ружьем Питамакан за одну охотничью скачку убьет так много бизонов, что мы будем обрабатывать добычу целый месяц! И все это время нам придется сушить мясо и дубить шкуры!

— Ха! Ну конечно, от такой работы вы надорветесь и уйдете к Песчаным Холмам! note 20 — съязвил Белый Волк, и все рассмеялись.

— Дядя очень переживает из-за того, что северные племена по-прежнему торгуют с красными куртками note 21 . Поэтому он поручил мне объехать их всех, включая даже кутене, и постараться привести их к нам, — произнес я, глядя на Питамакана.

И как же хорошо мы с ним понимали друг друга!

Note20

Бесплодные земли к северо-востоку от Форт-Бентона, где, по вере черноногих, обитают души умерших.

Note21

Красные куртки — англо-канадцы. Прозваны так по цвету форменных курток английской королевской конной полиции.

— Да! Конечно я поеду с тобой! — незамедлительно ответил он.

— Ха! Это будет длинная и тяжелая тропа! Я думаю, что тебе вовсе незачем ехать, — заметил ему Белый Волк.

— Но ведь каждому из нас нужно иметь многострельное ружье. Дальний Гром даст ему одно из таких, а также и многое другое. И к тому же вы не должны обрекать меня на одинокий путь по этой тропе, — принялся я убеждать его.

Вождь тяжело вздохнул и вопросительно посмотрел на мать Питамакана. Несколько мгновений она притворялась, что не замечает этого взгляда, но потом воскликнула:

— Ну ты же сам знаешь, что мы должны сказать ему «да»! Так скажи и пусть они отправляются!

— Да, наши дети должны идти своим путем, так же, как и мы в дни нашей юности, — согласился он и обратился к Питамакану:

— Ты можешь ехать, сынок, но постоянно помни, что должен молиться и приносить жертвы богам. То же будем делать и мы ради вашего благополучного возвращения.

— И всегда будь настороже, — смахнув слезу, сказала его мать.

— Это же не первая наша опасная тропа, и мы знаем, как позаботиться о своей безопасности, — уверенно ответил он ей.