Опасная затея
Шрифт:
Да не страдает он совсем!
Любая мысль о Шведове вызывала мучительный укол прямо в сердце. Чувства и эмоции в отношении Макса были перемешаны до такой степени, что Ева сама себя не понимала.
Обида, злость за пережитое унижение, возмущение его хамством… Но вместе с этим — благодарность за то, что вернул расписку и освободил от многомиллионного долга. А еще очутился в нужном месте в нужное время — в доме Богданова. Спас ее и хорошенько врезал обидчику.
Да, проблема заключалась в том,
То и дело подкатывала томительная волна нежности — такой, что слезы наворачивались на глазах: Ева не могла забыть, как ласков он был во время секса, какие чудеса творил с ее телом, заставляя испытывать неведомые и удивительные ощущения…
Но затем Ева вновь вспоминала все обидные моменты и свое положение проститутки, в которое он загнал ее в августе. И снова пылала обидой.
К этой гамме чувств добавлялась ревность. Ева ничего не могла с собой поделать, она отчаянно ревновала Макса ко всем тем девицам, с которыми он общался в клубе. И ведь он всегда уводит в номер сразу двух женщин!
Вот же гад ненасытный!
Нет, лучше об этом не думать. Надо внушить себе мысль, что до Шведова ей нет никакого дела. Он остался в прошлом, и все его оскорбления тоже. Она забудет этот постыдный эпизод в своей жизни и постарается стать прежней.
Однако горло перехватывает каждый раз, когда она вспоминает о Максе.
*****
— М-да, жаль, что Павел Николаевич от нас ускользнул, — сказал владелец галереи. — Что ж вы так, Ева Константиновна, я рассчитывал на вас.
— Умоляю, хватит о нем! Вы не можете жаловаться, я продала все, что он забронировал.
— Но ведь вы возили Богданову другие картины. Что, не понравились они ему?
— Нет.
— Он, кстати, улетел в Израиль. Говорят, какие-то проблемы со здоровьем.
— Скатертью дорога! — воскликнула Ева.
— А вы теперь займитесь Шведовым.
— Боже мой, Ярослав Дмитриевич!
«Как же вы меня достали!» — едва не закричала Ева.
— Кстати, бонуса за август я так и не дождалась.
— А мы договаривались? — шеф тут же принялся вертеть перстень на мизинце и поправлять шейный платок.
— Конечно. Но я получила голый оклад.
— А-а… Ну, хорошо, хорошо. Посмотрю, что можно для вас сделать. Ладно, я поехал, у меня на сегодня запланирована масса дел.
— До свидания! — с чувством сказала Ева.
— Ах, да, кстати… Вы видели, что в вашей бывшей галерее идет ремонт?
— Да, видела.
Ева постоянно проезжала мимо, так как здание находилось в центре города. Она заметила, что новый владелец уже отремонтировал фасад, и получилось славно.
— Интересно, кто купил и что там планируется, — задумался Ярослав Дмитриевич. — Все, исчезаю!
Взволнованные шаги и суета в коридоре
— Вот здесь, проходите сюда, — раздался за стеной голос одной из сотрудниц галереи, а следом в дверном проеме показалась… охапка цветов.
Целый сноп белоснежных роз — бутон к бутону — вплыл в кабинет.
— Ева Константиновна, это вам прислали! — ликуя, объявила Татьяна и пропустила вперед парня-курьера. — Ах, они божественны, они просто божественны!
— Действительно, розы восхитительны, — согласился Ярослав Дмитриевич.
Ева метнула на цветы удивленный взгляд и расписалась за доставку.
— От кого же такой роскошный букет? — поинтересовался шеф. Татьяна и другие сотрудницы тоже нетерпеливо ждали ответа.
Ева пожала плечами: господи, вот еще происшествие! Получать роскошные цветы было для нее обычным делом. Раньше ее заваливал букетами и подарками Джейкоб, а также другие поклонники. Папа тоже постоянно покупал цветы любимой дочке… Но как давно это было!
Среди тугих атласных бутонов виднелась открытка.
— «Повесил две картины. Получилось круто. Спасибо. Шведов», — прочитала вслух Ева, чтобы удовлетворить любопытство публики.
— А-ах! — восхитился Ярослав Дмитриевич. — Шведов!
Сотрудницы зашушукались, из их возбужденного шепотка можно было понять, что Шведова они знают. «Да это тот самый брутальный красавчик», — донеслось до Евы. Конечно, в галерее он побывал два раза, последний — четыре дня назад, когда по просьбе Евы привез картины и передал их Татьяне. Видимо, сотрудницы хорошо его запомнили, было ясно, что мужчина произвел на них впечатление.
А сейчас и подавно. Какой широкий жест — прислал целую охапку роскошных белых роз! Но… Разве он "красавчик"? Вовсе нет.
Вот болтушки!
— Дамы, за работу! Не пренебрегайте своими обязанностями, — вежливо, но твердо приказала управляющая галерей.
— Ева Константиновна, нет, ну вы посмотрите, какой букет! Какой букетище! — продолжал сдавленно восхищаться владелец. — Так, понятно. Похоже, молодому человеку очень понравились наши картины… Или…
— Или?
— Это вы, Ева, поразили юношу в самое сердце!
— Не думаю, — криво улыбнулась Ева. — Очевидно, он решил вложить определенные средства в современное искусство.
— А я вам сразу сказал: приглядитесь к этому товарищу. Он перспективный клиент.
Ева поджала губы и промолчала.
— Надеюсь, вы позвоните ему и поблагодарите за цветы? — заволновался Ярослав Дмитриевич.
— В этом нет необходимости. — Ледяная усмешка тронула Евины губы. — Этот букет сам по себе уже и так является благодарностью за удачное сотрудничество. Не стоит устраивать пинг-понг любезностей.