Опаснее мужчины

Чейз Джеймс Хэдли

Узнав, что приемного отца насмерть сбила машина, Джордж не испытал ни шока, ни чувства утраты. Он выслушал новости в полном молчании. Теперь наконец пистолет будет принадлежать ему.

Джордж хорошо помнил тот момент. Помнил толстого краснолицего сержанта, который старательно ворочал неуклюжим языком, чтобы помягче сообщить печальные новости. Помнил бледное, перепуганное лицо приемной матери и собственное ощущение нависшей беды.

– Мертв, – сказал сержант. – Такое уж нехорошее дело, мэм. Может, съездите в больницу…

Джорджу было четырнадцать лет. Он знал, что такое смерть. Понимал, что человек, игравший роль его отца,

больше никогда не войдет в эту темную прихожую, не повесит шляпу и пальто и не спросит: «Есть кто дома?» – как он всегда спрашивал. Никогда не просунет в дверь свою хмурую круглую физиономию и не скомандует: «Ну-ка, положи этот чертов пистолет. Сколько раз говорить, чтобы ты его не трогал?» Значит, теперь люгер остался без владельца. Приемная мать никогда не проявляла интереса к пистолету. Наверное, так и не вспомнит о нем и не спросит, куда он делся. Итак, сержант продолжал бубнить что-то невнятное, а Джордж выскользнул из комнаты и отправился прямиком к тайнику с пистолетом. Ему не забыть тот исступленный восторг, когда он нес картонную коробку из комнаты приемного отца в свою. Следующие тринадцать лет этот люгер оставался для Джорджа самой ценной его вещью.

Ежедневно Джордж находил время, чтобы достать пистолет из коробки. Чистил его, полировал черный металл, вынимал магазин и ставил его на место. С тяжелым люгером в руке Джордж чувствовал безмерное превосходство над всем миром. Он с удовольствием представлял, как те, кто был с ним груб во время его вечерних хождений по домам, цепенеют при виде наставленного на них пистолета. Сейчас он вообразил себе ужас на большой плоской физиономии мистера Экклза, украшенной нелепыми светлыми усами.

Помрачнев, Джордж положил палец на спусковой крючок.

– Подними руки, – прорычал Джордж Фрейзер, ткнув пушкой Экклзу в спину. – Нам нужны имена, и мы их получим.

Сидни Брант испуганно раскрыл глаза, побледнел и съежился у стены.

– Только не убивайте его, Джордж, – выдохнул он. – Бога ради, осторожнее с пистолетом.

– Не переживай, Сид, – ответил Джордж Фрейзер с надменной улыбкой. – Хватит с меня этой крысы. – Он снова ткнул Экклза пистолетом. – Давай имена. Или хочешь, чтобы я продырявил тебе шкуру?

– Я на все согласен, – причитал Экклз дрожащим голосом. – Только не стреляйте. Сделаю все, что скажете.

– Ну так делай, – нетерпеливо произнес Джордж Фрейзер. – И не вздумай фокусничать, а не то пристрелю!

Экклз в ужасе выбежал из кабинета. Усевшись на стол, Джордж принялся болтать ногами. Он подмигнул Бранту. Тот смотрел на него с неприкрытым восхищением…

Джордж вздохнул. Вот как надо вести себя со свиньями вроде Экклза. Он погладил пистолет. Брант бросил бы свои презрительные шуточки, знай он, что Джордж в любой момент может ткнуть ему стволом под ребро. У Джорджа нет времени на дешевые фокусы. Вы только гляньте, каким образом Брант раздобыл имена и адреса. Дешевый фокус. Так он загадит весь Уэмбли, и следующему продавцу из «Уорлд-уайд паблишинг» будет негде работать. Бранту, конечно же, плевать. Он обманщик, узколобый эгоист. Ему главное – получить свое, а там хоть трава не расти.

Снова вынув магазин, Джордж рассеянно повертел его в пальцах. И все же в этом Бранте что-то есть. Должно быть, характер: сильный, властный. Джордж это понимал. Но люгер – серьезный аргумент. Против любого, и Брант не исключение.

Джордж

поднял со дна коробки промасленную тряпицу и тщательно протер пистолет. Потом взял в руки деревянный ящичек и сдвинул крышку. Блестящие патроны стояли плотными рядками по пять штук. Джордж никогда еще не вставлял патрон в магазин – считал, что важно держать боеприпас отдельно от оружия. Он протирал пистолет, укладывал его назад в коробку, а уже потом вынимал каждый патрон и полировал медные гильзы. Ему никогда не хотелось выстрелить из пистолета, и мысль о том, как он будет укладывать маленькие блестящие патроны в магазин, вызывала у него тревогу. Джордж неоднократно читал о происшествиях, связанных с огнестрельным оружием, и прекрасно понимал, что трагедия может произойти на ровном месте. Несмотря на все жестокие сцены, что рисовало его яркое воображение, Джордж пришел бы в ужас, если бы по его недосмотру кто-то пострадал.

Шло время, дождь не прекращался, но Джорджа это не беспокоило. Положив ящичек с патронами на место, он снова спрятал коробку под рубашки. Затем, открыв шкафчик над раковиной, достал бутылку молока и вскрытую жестянку сардин.

– Иди сюда, Лео, – позвал он, показывая коту жестянку.

В мгновение ока Лео оказался рядом и принялся тереться о ноги Джорджа своим крупным, тяжелым телом.

Джордж поставил жестянку на газетный лист и налил молока в мыльницу.

– Вот, старина, – довольно произнес он. Лицо его смягчилось. – А теперь и я пойду поужинаю.

На улице было ветрено, холодные струи дождя хлестали по лицу. Джордж спешил вперед, ощущая беспричинное желание запеть или закричать: проливной дождь и порывистый ветер дарили ему ощущение свободы.

Время было раннее, без четверти семь. Бар-салон «Королевских объятий» пустовал, если не считать троих habitu'es [1] , рискнувших бросить вызов непогоде. Оставив шляпу и макинтош на вешалке, Джордж отправился в любимый уголок.

– Привет, – улыбнулась Глэдис. – А вот и ты.

1

Завсегдатаи (фр.).

– А вот и я, – подтвердил Джордж. Усевшись на табурет, он устремил голодный взгляд на ломти холодного мяса, соленья и миски со свекольным салатом. – Ну и погодка, да?

– Мерзкая, – согласилась Глэдис. – Кстати, есть отличная холодная свинина. И говядина тоже есть.

Джордж сказал, что попробует свинину.

– Это о нем ты говорила? Ну, о парне со шрамом? – спросил он, наблюдая, как Глэдис нарезает ему щедрую порцию мяса.

– О нем, – угрюмо подтвердила Глэдис. – Когда вы ушли вместе, я даже расстроилась. Проблемный он, уж поверь. Я таких за версту чую.

– Он работает на Робинсона, – сказал Джордж, чувствуя, что должен оправдаться. – Мне он и самому не нравится.

– Еще бы он тебе нравился, – твердо произнесла Глэдис. – Ты с ним поосторожнее. Рядом с таким моргнуть не успеешь, как влипнешь в историю.

– Ну, не знаю. – Джордж слегка рассердился. Она что, принимает его за ребенка? – Я в состоянии о себе позаботиться.

– Приятно слышать, – ответила Глэдис; в голосе ее слышалось недоверие.

Поставив перед Джорджем тарелку, Глэдис добавила к ней хлеб, масло и пинту биттера, после чего убежала к другому клиенту.