Опасно быть студентом
Шрифт:
– Не-ет! – где-то на периферии сознания слышу полный боли голос Крестного, уже догадавшегося о моих намерениях, и непослушными губами начинаю шептать:
– Клянусь служить своему хозяину телом и душой, пока он не откажется от моей клятвы… И даже смерть не нарушит данное наемником слово.
Меня ощутимо тряхнуло и понесло сквозь пространство сновидений вниз, туда, где было только черное клубящееся марево.
Потянуть-то потянуло, но кто ж меня, такую не в меру умную и хорошую, отпустит?
Крепкие
Вот ведь упрямый долбодятел! И как с таким недюжинным талантом ломать людям кайф? Темный еще дышит?
– А я тебя никуда не отпускал, – решительно заявил Доставала и еще крепче прижал к себе.
По телу тут же пробежали очарованные суровым воином мурашки, но были тотчас изгнаны пессимизмом куда подальше.
– Так отпусти! – взбрыкнула я, понимая, что мы оба теряем драгоценные секунды, лишая Эмилию возможности выжить. – Если она умрет, то и я…
Но Темный чихать хотел и на аргументы, и на мои отчаянные попытки вырваться из захвата.
– Прими меня, – выдохнул он, а в следующий момент вокруг нас заплясало пламя и стало нестерпимо горячо. Причем я даже не могла точно сказать, откуда жара исходила больше: от оранжевых язычков, окруживших нас, или от удерживающего меня Темного.
«Огню открой душу – он спасет», – из обрывков воспоминаний выудила память последние слова Видящей.
– Прими меня, – повторил Темный, а в следующую секунду из пламени вырвались до боли знакомые Светлячки и ринулись ко мне.
Судорожный вздох, и я с ужасом наблюдаю, как, коснувшись кожи на руках, маленькие частицы души Темного проникают под кожу. И это было дико, непереносимо больно.
Я не чувствовала ничего, кроме заполонившего душу огня, и только слова Доставалы проникли в мое испуганное сознание, словно успокоительный бальзам:
– Мне не нужна другая женщина, Ангел. Только ты…
В следующую секунду боль прошла, и он разжал объятия. Магия клятвы рывком оторвала меня от сильного тела мужчины и кинула вперед.
И, летя во мраке чужого кошмара, я четко знала, что, отдав только что свою светимость, Темный навсегда связал нас вместе. Я чувствовала, как внутри живет часть его силы, часть его души.
Знала, что он в это время возвращается обратно к наемникам, чтобы самому прирезать гада, посмевшего отобрать у него двух дорогих девушек.
А еще я отчетливо понимала, что буду сражаться не одна – частица души любимого мужчины навсегда останется жить вместе с моим сердцем.
«Понять бы, как долго будет длиться это «навсегда», – упавшим голосом брякнул дракончик и двинулся к пессимизму отвоевывать бутылек с валерьянкой.
– Ну что? – изучающий взгляд в сторону
Трехметровая туша осклабилась и воинственно выставила огромные лапы с внушительным маникюром.
– Даже не сомневалась. – Моей кровожадной ухмылочке могли позавидовать любые порождения ночи, в том числе и стоящий напротив монстр.
Грозно зашипев, он встал на четыре лапы и рванул вперед. Я легко взмахнула невероятно большими огненными мечами, запоздало удивившись тому, что использую оружие, которое когда-то видела в руках разозленного до предела Руслана, и пошла в атаку.
Сталь, объятая огнем, схлестнулась с когтями, затем последовал мощный удар противника, от которого мне удалось увернуться только чудом.
«Это не чудо! Это тренировки!» – возмутилась мышечная память, пригибаясь, чтобы пропустить над головой еще один удар, а потом резко выставить в защиту один клинок и вспороть брюхо монстра вторым.
Почувствовав, как на руку хлынула кровь чудовища, я выпустила клинок и резко откатилась в сторону. Терять оружие не хотелось, но и времени, чтобы вытащить его, у меня, увы, не было.
В спину тут же полетел грозный рев и пара проклятий.
Я поднялась на ноги, мельком проверила состояние Эмилии, лежащей в нескольких метрах от нас, и вновь сконцентрировалась на сопернике, с глухим стоном вытаскивающем клинок из пуза.
– Браво, Ангелина! – в темноте послышались негромкие хлопки одиночных аплодисментов, а затем неизвестный голос обратился к монстру: – Симпатяжка, я просил тебя не трогать нашу гостью!
Раненый противник рыкнул что-то на незнакомом мне языке и погрозил черному мареву кулаком:
– Я же просил не называть меня Симпатяжкой!
– Хорошо, Симпапуся, не буду! – с насмешкой отозвалась Тьма, а следом из вязкого плотного тумана вышел молодой парень, как всегда одетый с иголочки.
– Эрик? – изумленно выдохнула я.
– Я же просил беречь себя, – с укором сказал Стажер и недовольно покачал головой: – Очень непослушная девушка.
Обернувшись на монстра, он мельком глянул на кровоточащую рану, которую тот зажимал лапой, и нахмурился:
– Возвращайся и проконтролируй остальных.
Симпатяжка осклабил зубастую челюсть, попытался было что-то сказать, но Эрик кинул на него предостерегающий взгляд, и тот покорно нырнул в туман, оставляя нас троих в области кошмаров.
Стажер присел на корточки, поднял из клоков тумана залитый кровью монстра горящий пламенем клинок и поднял голову:
– Симпапусику пришлось сильно постараться, прежде чем ты пришла сюда, – задумчиво посмотрел парень и, поднявшись на ноги, с горечью обронил: – Если честно, я надеялся, что этого не случится.