Опасно влюбиться

Сванхольм Делла

– Дашь мне почитать, хорошо? – Мать вздохнула. – Да, хорошо бы тебе было тоже выйти замуж за Романа Абрамовича. Или Дмитрия Рыболовлева. А может, за какого-нибудь мэра. Или за губернатора. А?

Марина рассмеялась,

– Мне кажется, это все такие глупые фантазии…

– Но ведь их жены в свое время – смогли. И у них это – совсем не фантазии.

– Мама, ну ты просто посчитай, сколько в нашей стране молодых женщин – и сколько из них становятся женами мэров городов и губернаторов! – воскликнула девушка.

Мать вздохнула:

– Но мне так хочется, чтобы у тебя все было хорошо, доченька!

–

Зайди ко мне, Марина. Есть разговор. – Директор зло скривился и пропустил девушку в свой кабинет. Он плотно прикрыл дверь и повернулся к ней:

– Я только что разговаривал с таможенником Буслаевым. И он мне сказал, что ты наотрез отказалась лечь с ним в постель. Поэтому тебе и пришлось выложить ему двести баксов. Это правда?

Марина Журавлева вспыхнула,

– А что, это имеет принципиальное значение?

Игорь Абросимов подался к ней:

– Я хочу это знать!

Она пожала плечами.

– Да, все было именно так. – Она с вызовом посмотрела ему в глаза: – А вы считаете, я поступила неправильно? Мне н а д о было лечь с ним?

Игорь откинулся на спинку стула.

– Понимаешь, девочка, я скажу тебе так: в жизни вообще нет однозначных ответов – либо «Да», либо «Нет». Я прожил жизнь и знаю!

Марина Журавлева возмущенно вскинула брови,

– А как, по-вашему, я должна была поступить?

– Видишь, у тебя даже голос дрожит, когда ты задаешь этот вопрос, – усмехнулся Абросимов. – Это значит, что ты знаешь ответ на свой вопрос заранее. Вот это и есть самое страшное – такая однозначность. Потому что однозначность – это на самом деле одномерность. Одномерность мышления и всего остального. А жизнь – гораздо богаче наших представлений о ней, она значительно сложнее устроена, наконец.

– Мне хотелось бы услышать от вас прямой ответ на прямой вопрос! – вся кипя, выдохнула девушка.

Игорь Абросимов сцепил пальцы.

– Хорошо. Скажу тебе честно: для меня по деньгам было бы выгоднее, если бы ты переспала с этим человеком. – Он сделал паузу: – Но за то, что ты не переспала с ним, я тебя больше уважаю!

– Понятно, – удивленно пробормотала Марина.

Игорь Абросимов подмигнул ей:

– Это и есть черное и белое в жизни, понятно?

Они сидели в ресторане «Кафе Пушкинъ» на Тверском бульваре. Игорь Абросимов от супа отказался и заказал себе седло барашка.

– А тебе я рекомендую овощной суп и семгу.

Марина Журавлева послушно кивнула.

– Этот ресторан открыл Андрей Деллос – первый в России ресторатор, удостоенный награды «Мишлен». – Игорь Абросимов улыбнулся. – Готовят тут просто обалденно – может быть, лучше, чем где бы то ни было еще в Москве… В следующий раз я приведу тебя сюда и закажу устриц, бутылку «Шабли» и радужную форель горячего копчения. Это – нечто. Просто пока для устриц – еще не сезон. – Директор наклонился к ней и с удовольствием уставился в ее лучистые глаза: – Я вот о чем хотел тебя спросить…

– Да?

– Этот твой француз – он может достать нам что-то еще, кроме порошка для картриджей? Нам было бы очень выгодно развернуть торговлю подержанными компьютерами. Точнее, не компьютерами, а запасными частями для них. Платами, контроллерами, сетевыми картами, процессорами, блоками памяти. Всеми этими маленькими штучками, которые запрятаны внутри компа, но могут стоить дороже, чем вся большая коробка. И при этом чаще всего выходят

из строя – или нуждаются в замене. Конечно, мы этим занимаемся и здесь – и Вася по моему заданию везде рыщет, и Света, и Андрей. Но в Москве все эти штуки стоят все-таки довольно дорого – все дело в том, что у нас в этой сфере работает столько фирм, что в итоге за одним старым компьютером гоняется буквально десять человек. Может быть, этот твой француз мог бы посмотреть что-то во Франции?

Марина тщательно вытерла губы салфеткой:

– Я попробую у него спросить. Но, честно говоря, не думаю, что тут можно ожидать какого-то компьютерного Эльдорадо. У них ведь тоже занимаются этим делом – продают и перепродают подержанные компьютеры и все устройства к ним. Да к тому же во Франции полно наших эмигрантов, и кто-то наверняка уже наладил этот бизнес – собирает там, для перепродажи здесь. То есть эта цепочка скорее всего уже создана и работает.

– Разумеется, работает, – усмехнулся Игорь. – И я даже знаю доподлинно, кто этим занимается. И все-таки стоит попробовать. Этот твой Шарпантье – он больно здорово проявил себя с порошком. Значит, может оказаться таким же оборотистым и в плане торговли подержанными компьютерами и деталями к ним. А это – гораздо более выгодная штука. Кстати, вот тебе премия. – Он протянул ей конверт. Конверт был не очень толстый, но Марине все равно было приятно. – А своего француза потереби, хорошо?

Абросимову нравилась эта очаровательная Марина Журавлева. Но уж больно она была строга. «Недотрога! – недовольно подумал он. – Но голова варит что надо. А для меня бизнес все-таки важнее бабы. Большие деньги решают все! И если Журавлева поможет мне разбогатеть, я себе найду девицу и получше ее». И, успокоившись от этой мысли, Абросимов заключил:

– Скажи французу, что если он сможет доставать нам все это, то станет очень неплохо зарабатывать. – Игорь Абросимов осклабился. – Ну и мы, конечно, тоже.

Оксана Батенькова сидела на стуле и полировала себе ногти. В работе наступил временный перерыв – никто не звонил, не дергал, не домогался ни по телефону, ни по Вайберу, ни по Вотсаппу, ни по старенькому факсу. Ей это нравилось – и периоды затишья, и то, что они прерывались самыми настоящими бурями – когда приходилось бегать, высунув язык, и кричать до хрипоты, и проявлять максимум изворотливости и настойчивости, чтобы что-то достать, а потом перебросить на другой конец Москвы. Ей вообще нравился их бизнес. По сути, он вырос с одного-единственного телефона, на котором когда-то сидел Абросимов и принимал заявки на приобретение тех или иных деталей к компьютеру. Потом один телефон превратился в несколько, Игорь нашел людей, нанял сотрудников – но в принципе бизнес оставался тем же самым: они принимали заявки страждущих, и старались их реализовывать. И рынок этот был таким же безграничным, как в принципе и вся компьютерная тема. Компьютер прочно вошел в жизнь людей, теперь без него – никуда. Ни отправить электронного письма, ни поиграть, ни пообщаться в чате, ни выяснить, в каких магазинах лучше и дешевле всего купить тот или иной товар. Ну, и, конечно, распечатка документов, цветных фотографий, курсовых работ студентов, всего остального – все это делается только с помощью компьютеров и принтеров. А значит, и их возможности работать – тоже безграничны. Можно хоть сто лет находиться в этом бизнесе – и всегда будет спрос.