Опасное богатство
Шрифт:
– Мария наверняка тебя выдала, Джу! Утром я был в клубе у Байта и встретил там Ворта. Чтобы не вдаваться в детали – ты поедешь в Брайтон в дилижансе.
Требовалось какое-то время, чтобы, спокойно поразмыслив, мисс Тэвернер отказалась от своей решительности и передумала. Она, наконец, не могла не признать справедливости слов компаньонки и уже стала склоняться уступить ее настояниям. Однако слова Перегрина не оставили камня на камне ни от одного из доводов, ни от одной ссылки миссис Скэттергуд на необходимость соблюдать приличия. Джудит возмутилась:
– Что? Таково
– Получается так! – произнес Перегрин. – То есть, он просто запретил мне брать тебя в мою двуколку.
– Ну а ты? Что ему ответил ты?
– Я сказал, что ничего плохого в этом не вижу. Но ведь ты знаешь Ворта: я мог бы и не тратить свое дыхание впустую.
– Ты ему уступил? Ты позволил ему, чтобы он так отвратительно тобой командовал?
– Понимаешь, Джу, сказать по правде, я не думал, что это так много для тебя значит. И потом, ты знаешь, я не хочу ссориться с ним именно сейчас, потому что очень надеюсь, что он согласится, чтобы мы поженились уже этим летом.
– Согласятся на твою женитьбу! Он и в мыслях этого не держит! Он мне об этом сказал уже несколько месяцев назад. Он, если бы только мог, всячески помешал бы тебе жениться вообще!
Перегрин удивленно посмотрел на сестру.
– Ерунда! Какая для него разница?
Джудит ничего не ответила. Несколько раз она постучала об пол ногой и молча глядела на брата. Потом резко спросила:
– Значит, ты с ним согласился, да? Ты ему сказал, что не повезешь меня в Брайтон в своей двуколке?
– Да, сказал; точно, я так ему и сказал. Мне кажется, он, возможно, и прав. Он говорит, что ты не должна стать притчей во языцех для всего Лондона.
– Я ему крайне признательна. Больше мне сказать нечего.
Перегрин улыбнулся.
– Это на тебя непохоже. Что ты задумала теперь?
– Если бы я тебе сказала, ты бы сразу побежал сообщать эту новость Ворту, – сказала Джудит.
– Черт тебя побери за это, Джу! Никуда бы я не побежал! Если ты хочешь поставить Ворта на место, я желаю тебе удачи.
Джудит взглянула на брата, и в ее глазах заплясал огонек.
– Ставлю сто фунтов против одного, Перри, что двенадцатого мая я доберусь до Брайтона раньше тебя, и поеду я на козлах сама, на двуколке с четырьмя запасными.
У Перри опустилась челюсть, а потеем он расхохотался и сказал:
– Решено! Ты, сумасбродка, и впрямь хочешь так поступить?
– Конечно, хочу!
– Ворт сам едет в Брайтон двенадцатого мая! – предупредил сестру Перегрин.
– Я буду бесконечно счастлива встретить его на дороге.
– Боже! Да я отдал бы пятьсот фунтов, чтобы взглянуть на его лицо! Но ты правда думаешь, что следует действовать именно так? Не станут ли все это осуждать?
– О! – улыбнулась Джудит. – Богачка мисс Тэвернер, как все и ожидают, думала удивить весь мир!
– Ага, очень здорово! Пусть так и будет! Я готов ко всему. Настало время, чтобы Ворт почувствовал наш твердый характер. Мы уж слишком легко ему во всем уступали, и он начинает вмешиваться в наши дела, выходя за разумные
– Марии об этом ни единого слова! – потребовала Джудит.
– Даже и полслова! – весело пообещал Перегрин.
Миссис Скэттергуд, совершенно не ведая о том, что ее ожидает, пребывала в полной уверенности, что целиком расстроила планы своей компаньонки. С чувством глубокого удовлетворения она приступила к подготовке отъезда. Покой миссис Скэттергуд длился бы очень недолго, если бы она догадалась, что миссис Тэвернер так смиренно соглашается с ее хлопотами только для того, чтобы не вызвать у своей компаньонки какие бы то ни было подозрения. Но миссис Скэттергуд еще ни разу не доводилось сталкиваться с железной волей Джудит, и она не имела об этой воле ни малейшего представления. В своем счастливом неведении миссис Скэттергуд занималась обычными проблемами: отдавала распоряжения экономке по поводу того, какие кресла и диваны надо накрыть холщовыми чехлами; договаривалась с теми слугами, которые поедут с ними в Брайтон, чтобы они подготовились к отъезду с Брук-стрит не позднее семи утра; заказывала дилижанс, который должен был перевезти ее и мисс Тэвернер, и прибыть в Брайтон где-то около полудня.
Наступил рассвет знаменательного дня. В десять утра мисс Тэвернер надела свое дорожное платье и вышла в спальню, где стала суетиться среди груды картонок и саквояжей. Потом она сдержанно произнесла:
– Ну что ж, мадам! Надеюсь, мы с вами вскоре встретимся. Желаю вам приятного пути!
Миссис Скэттергуд в полном недоумении взглянула на мисс Тэвернер и воскликнула:
– Боже мой! Что это значит? Почему вы надели этот дорожный костюм? Что вы в нем собираетесь делать?
– Ничего особенного, мадам. Я пообещала Перри, что обгоню его по дороге в Брайтон, а править я буду другой двуколкой, – спокойно сообщила мисс Тэвернер, намереваясь уйти.
– Джудит! – завизжала миссис Скэттергуд и села, не глядя, куда и на что, подмяв под себя свой лучший капор.
Мисс Тэвернер снова взялась за ручку двери.
– Не беспокойтесь, Мария; я сумею перегнать Перри. Прошу вас, не забудьте уведомить об этом лорда Ворта, если он еще будет в городе.
– Джудит, – простонала несчастная дама. Но мисс Тэвернер уже ушла.
На улице Перегрин наскоро привязывал свой дорожный плащ к кузову своей двуколки. Сопровождать его должен был Хинксон, а за второй двуколкой должен был смотреть грум самой Джудит. Это был очень респектабельный, приятной наружности мужчина; он отлично знал все главные магистрали Англии.
– Ну, Джу! Тебе все понятно? – спросил Перегрин сестру, когда та вышла из дома. – Мы едем по Новой дороге и меняем лошадей всего три раза – у Крайдона, у Харлея и у Кокфильда. Гонку мы начнем по другую сторону Вестминстерского моста и закончим у Морского Парада. Ты готова?
Джудит кивнула. Взяв вожжи в правую руку, она села на козлы своей двуколки и быстро переложила вожжи в левую руку. Перегрин проделал то же самое, грумы заняли свои места, и оба экипажа направились вниз по улице.