Опасное искушение
Шрифт:
Один бой носил скорее церемониальный характер, потому что перед официальным признанием наследник обязательно должен показать себя в формальном поединке. Второй же оказался чертовски серьезным. Но именно схватка с Миком являлась Рулу в кошмарах. Его беспокоил не сам факт Вызова, который, учитывая характер Мика, явно был неизбежен. Можно извинить даже то, что Мик пытался его убить, а не просто победить: у некоторых лупусов волчья сущность порой подавляла человеческую. Но Рулу казалось, что даже человеческая часть Мика желала его
— А с Бенедиктом? — настойчиво выспрашивала Лили. — Что, старший брат не вызвал вас на бой?
— Бенедикт поддерживал решение отца. — Если бы это было не так, то не бывать бы Рулу Лу Нунцием. Бенедикта бы он, возможно, не одолел.
— Все-таки выборы лучше, — покачала головой Лили.
— Выборы подходят людям. Нас демократическим народом не назовешь, но автократическое управление нам тоже не подходит — мы не настолько пассивны. Обычай до некоторой степени регулирует власть Ро. Остальное восполняет Вызов.
— Ваш отец что-то начал объяснять про Вызов перед тем, как нас прервали. Как это работает?
— Вызов — явление вполне обычное при общении как внутри, так и между кланами, особенно среди вспыльчивых юнцов. Скажем, что-то наподобие дуэли, только вместо пистолетов и мечей в ход идут зубы. Член клана может бросить вызов даже своему Ро.
— Ваш отец уже немолод.
— Бывают случаи, когда Ро обязательно должен сражаться. Хотя обычно его честь отстаивает Лу Нунций.
— То есть вы.
Рул кивнул.
— Подобные Вызовы влекут за собой бой до последней капли крови?
— Бывает и так. Не волнуйтесь, детектив. Мы сражаемся в обличье волка, поэтому все вполне законно.
— Само собой, я волновалась лишь об этом. Если вы… Господи, Рул, смотри, куда едешь!
— Вижу, — сказал он, обогнав автоцистерну, которая беспокоила Лили. Может, он действительно слишком подрезал ее, но «датсун» в соседнем ряду не оставлял ему выбора.
Лили тихонько ругнулась. Рул взглянул на нее, и него пропало желание гнать дальше.
— Поедем медленней. Вы побледнели.
— При скорости девяносто миль в час и выше я становлюсь европейкой. Не обращайте внимания.
Он коротко рассмеялся и снова быстро взглянул на нее. Лили чуть хмурилась, переваривая в уме услышанное.
— Если пройдет законопроект о гражданстве биотипов, все ваши Вызовы и схватки будут запрещены законом, — заключила она.
— Отец считает, что это коснется только боев со смертельным исходом. А о тех, где будут получены только ранения, сообщаться не будет.
— А вы сами? Что вы думаете по этому поводу?
— Лу Нунцию не положено иметь личное мнение. Иначе получится что-то вроде того, как генерал армии публично одобряет или осуждает политику главнокомандующего.
— С отцом вы тоже не можете поделиться своим мнением?
— С отцом — могу. С Ро — нет.
— Весьма хитро, когда это одно и то же лицо.
— Он ставит меня в известность,
— Хорошо. Что вы думаете о выдвинутой вашим отцом теории о заговоре? Похоже на то, что он считает поддержку законопроекта ноколаями настолько жизненно важной, что кто-то может его убить, дабы помешать продвижению закона.
— Вряд ли другие кланы станут поддерживать законопроект без нас.
— Такого политического влияния у других кланов нет.
— Не все лупи столь откровенны насчет своей сущности, как я.
Брови Лили взметнулись вверх.
— Вы хотите сказать, что среди вас есть высокопоставленные персоны? Граждане с эдаким меховым секретом?
Он улыбнулся.
— Тема с тайной уже стара как мир, — заметила Лили. — Значит, вы считаете, что, если вы с отцом не будете в деле, это повлияет на то, как пойдут дела в Вашингтоне?
— Они заинтересованы не просто в моей смерти, верно? Они хотят, чтобы меня арестовали, посадили в тюрьму. Разве поддержит общественность законопроект, делающий нас полноправными гражданами, если… ах… образцовый представитель лупи окажется убийцей?
— К сожалению, граждане то и дело убивают друг друга. Но я поняла, что вы имеете в виду.
Лили замолчала, и он тоже. Все внимание поглощала дорога. Но даже при таком движении он не мог всецело сконцентрироваться на вождении.
Она назвала его Рулом.
Такой пустяк — всего лишь имя. Но раньше она никогда не называла его так. Значит он ей небезразличен. По телу Рула разлилось тепло. А еще она поделилась с ним размышлениями на тему расследования. Обсуждала возможности.
Например, что если в деле замешан нечестный полицейский, которого она знает, вместе с которым работает, которому верит. Он мог за деньги или во имя каких-то извращенных идеалов продать закон, который защищает Лили, чем превратил убийство в правое для себя дело. Тепло растаяло.
Нечестный полицейский может подкинуть одно вещественное доказательство и спрятать другое. Мысль не из приятных, учитывая то, что кому-то очень нужно, чтобы подозрение пало на него. Но если один коп роет ему яму, другой — на его стороне. По крайней мере, Мысленно поправился Рул, на стороне закона.
Когда он расскажет Лили правду о них, как она отреагирует?
Рул никогда не думал о том, что это может с ним случиться. По правде говоря, никогда этого не хотел, даже будучи подростком. И все же он видел пример Бенедикта, и Нетти его предупреждала, поэтому Рул знал о такой возможности, но считал себя практически неуязвимым, поскольку Избранные находят друг друга так редко… Однако он по крайней мере знал об этом. Лили же даже не подозревала, что нечто подобное вообще существует.