Опасное материнство. Семья для сироты

Шварц Анна

Эх, Арина, наглость - второе счастье. Знает, кому сесть на шею. Эмир бы быстро ей сказал, чтобы она топала пешком, так как лифт еще работает, и мы прошли всего ничего от машины.

Мы вызываем грузовой лифт, в котором будет просторно для нас пятерых, и поднимаемся на седьмой этаж. Там, на лестничной площадке очень тускло светит слабая лампочка. Эмир подходит к старой двери, обитой дерматином и нажимает коротко на звонок.

Я начинаю нервничать. Не знаю, почему.

Спустя долгой тишины после звонка, за дверью раздаются быстрые шаги, звенят ключи

в замке, и она распахивается. Моя бровь сама по себе приподнимается вверх: на пороге стоит красивая, светловолосая женщина лет тридцати пяти. В красном шелковом халате, обтягивающем очень большую грудь, в белых тапочках с помпонами и тонкой сигаретой в руке.

Она окидывает нас скептическим взглядом сверху вниз.

— Теть Света! — радостно кричит Арина с рук Даниила, а я начинаю выпадать в осадок. Она не выглядит неблагополучным человеком. Ухоженная, красивая дама, которой впору в фильмах и на ретро-плакаты сниматься, так почему в рассказах Арины она... такая ужасная?

— Хм. — выдыхает тетя Света, затянувшись сигаретой и остановив взгляд на девочке. — И зачем пришли? Я вашей охране вроде все сказала.

— Мы к тебе за дино...

— Игрушки ее давай. — за ледяным голосом Эмира тонкий голосок Арины почти не слышно.

— Так вот вы зачем.— хмыкает женщина. — Игрушки? Пятьдесят тысяч и можете забирать все. Там три коробки.

Я в шоке округляю глаза. Сколько?!

— У тебя ничего не треснет? — усмехается Эмир. Я тут же чувствую ,как атмосфера на лестничной клетке меняется и становится более напряженной. — Я тебе ни копейки не заплачу.

— Значит, купите новые. Деньгами вы явно не обделены, а я хотела все продать на Авито. — пожимает элегантно плечом тетя Света и пытается захлопнуть дверь, но в этот момент ее останавливает ладонь Эмира.

— Я два раза не повторяю. Егерь, зайди и вынеси все Аринины игрушки.

— Это вторжение в частную собственность, понимаете? — женщина смотрит на Эмира исподлобья и делает шаг вперед, перекрывая вход. — Я напишу заявление в полицию, если вы это сделаете. Но для начала закричу и разбужу всех соседей.

— Тогда я тебя застрелю и закопаю. — сообщает ей Эмир так легко, словно он каждый день это делает, а я прикладываю руку к груди, едва не ахнув. Что он говорит?! После нервно подхожу к нему, схватив его за локоть.

— Эмир, пожалуйста. — прошу я. — Не надо при Арине, у нее будет стресс.

Он переводит взгляд на Даниила, который все еще держит девочку на руках.

— Унеси ее.

— Моя тетя Света! — восклицает отчаянно Арина и начинает рыдать на всю лестничную площадку. — Нет!!!

Ох, милая. Твоей тете Свете на тебя плевать. Как Арине это объяснить сейчас? Я нервно сжимаю пальцы на локте Эмира. Неужели никак не получится решить все миром? Похоже, нет - Эмир неожиданно занял слишком жесткую позицию, несмотря на то, что буквально недавно разбрасывался деньгами, отдав мне карточку, и не поставив на нее лимит, и предлагая выплачивать слишком большие деньги для непрофессиональной няни. Но тут... на принцип пошел, что ли?

Егерю

же, похоже, плевать - что ему прикажет Эмир, то он и сделает.

— Ах. — женщина морщится и прикладывает пальцы к вискам. — У меня от вас голова болит. Черт с вами, заходите и забирайте эти игрушки. Арина, замолкни хотя бы на минуту.

Развернувшись, тетя Света уходит в квартиру, полностью проигнорировав Арину, тянущую в ее сторону ручки.

“Свинья” — мелькает мысль. Как можно так обращаться с ребенком?

— Мне уходить? — подает внезапно голос Даниил.

— Нет, можешь остаться. Отдай девчонку Лие и иди собирай игрушки.

Парень опускает Арину на пол и та, игнорируя меня, бежит в квартиру. Я не успеваю ее перехватить и бросаюсь вслед за ней... Боже ж ты мой!

Оказавшись в квартире, я в шоке замираю. Здесь все прокурено, везде стоят пепельницы с бычками. Роскошь с бардаком и грязью - вот как можно сказать про квартиру Светланы. Часть лампочек в коридоре не горит, вещи неаккуратно висят кучей на вешалках в коридоре, сапоги и туфли свалены в углу. В соседней комнате ползает робот-пылесос, пытаясь сожрать капроновые колготки.

Даниил, который зашел вслед за мной, проводит пальцем по панелям на стене и задумчиво смотрит на посеревший кончик.

— Треш. — комментирует он. — Эмир, после этой квартиры я еду домой.

— С хрена ли? — интересуется Эмир, а Даниил пожимает плечами.

— Придется принять душ. По-моему, тут даже не проветривают.

— ОКРщик хренов. Езжай. — хмыкает Эмир, а я заглядываю на кухню. На столе друг на друге стоят грязные тарелки, а под ним - пакеты из-под доставок. “Макдональдс”, “КФС”, “Сушиман”... И бутылки из-под вина.

— Я тоже пойду вымою руки. — в ужасе произношу я, как из другой комнаты выбегает Арина, притаскивая потрепанного плюшевого тираннозавра.

— Я покажу, где туалет! — радостно кричит она, распахивая одну из дверей и щелкая выключателем. — Вот! Я тут писаю!

Я мрачно смотрю на небольшое помещение, выложенное заляпанной белой плиткой. Как там было? “Беленький унитаз”? Он не беленький, Арина, он уже желтенький...

— Спасибо... — вздыхаю я. — Попозже помою.

Дома. Или у Эмира. Я внезапно чувствую, как в животе резко колет и охаю. Что это? Ужасно неприятное ощущение. Такое разве нормально? Поискав взглядом, я смотрю на кушетку возле входа и осторожно сажусь на нее, согнувшись креветочкой. Так боль легче переносить. После ловлю на себе сразу два внимательных взгляда - Эмира и Арины.

— Все в порядке. Просто заболел живот. — сообщаю я им. Неприятные ощущения продолжают меня беспокоить и я лихорадочно думаю, что это может быть. Надеюсь, это не ребенок? Может, я и впрямь что-то съела не то? Потому что кроме боли в животе, меня начинает подташнивать и становится жарко. Я ерзаю на кушетке, и взгляд Эмира опускается на нее.

Он внезапно подходит ко мне, и, наклонившись, зачем-то трогает кушетку. Хочет тоже сесть? Но когда Эмир выпрямляется, на его пальцах я замечаю красные отпечатки.