Опасное материнство. Семья для сироты
Шрифт:
— Напротив меня сидит человек, которого я черт знает сколько упрашивал об отношениях со мной, и который заявил мне, что будет встречаться, но не будет меня любить. — Эмир едва приподнимает бровь. — Так каким боком твой вопрос относится ко мне?
— Просто я тебя хорошо знаю. Я исключение, а они подтверждают правило. Другие ведь были более сговорчивыми, не подозревая, что их ждет?
Эмир долго и молча смотрит на меня, а я передаю ему меню, сделав выбор. Затем тут же появляется, как из воздуха официантка и наш разговор как-то заминается. Нам
Пока я занимаюсь рассматриванием еды Эмира, он спокойно разрезает стейка на две половины, берет одну из них и внезапно переносит одну из них через столик мне в тарелку. Я замираю, прекратив жевать.
— Это что?
— Ты слишком пристально на него смотрела. — отвечает спокойно Эмир, а я приподнимаю бровь.
— Ты что, где-то нашел самоучитель “Как стать идеальным мужчиной из фильмов”?
— Твои бывшие, судя по твоей реакции, его найти не смогли? — возвращает с усмешкой мне укол Эмир, а я закатываю глаза. Подкалывать и обвинять его в чем-то бесполезно - он без тени стыда выудит все неприятные подробности моего прошлого и использует их в качестве ответного оружия.
Спустя час мы покидаем ресторан уже в темноте и я сажусь в машину Эмира.
Я все жду, когда он рискнет воспользоваться всеми правами в отношениях. Я сказала, что любить его не буду, и он даже был не против, поэтому, могу ли я запретить все близкие отношения между нами, вроде поцелуев или чего-то большего?
Я задумчиво смотрю на него в окно - пока Эмир с кем-то говорит по телефону. На улице падает снег и его темные волосы вместе с темной одеждой присыпаны им. Мой взгляд скользит по его фигуре. Даже не знаю, стоит ли упускать шанс?... Ладно, насчет поцелуев между нами я еще подумаю. Но это мой максимум.
Хотя, когда Эмир садится в машину, стряхнув с себя снежинки, моя уверенность как-то падает. Он даже в попытках завести со мной отношения шел напролом. А в этом случае я смогу ему противостоять?
Я чувствую себя странно тревожно. Черт, это же очень плохо - бояться своего парня или мужа.
Вздохнув, я выкидываю из головы все мысли, чтобы перестать нервничать, и внезапно ловлю на себе долгий, пристальный взгляд Эмира. Он словно в душу мне лезет.
— Что? — растерянно спрашиваю я. Какое-то время он не отвечает, а затем переводит взгляд на руль.
— Ничего. Ладно, поехали, отвезу тебя домой.
Хотя я стараюсь не думать плохое об Эмире и наших недоотношениях, когда мы подъезжаем к дому, и он выходит следом за мной, сердце все равно начинает биться быстрее.
— Не стоит... — “меня провожать” -- хочу сказать я, но рука Эмира уже ложится мне на плечо, обнимая, и я меняю тему. — Слушай, уже поздно, я ужасно устала. Кажется, как только зайду домой, то усну. — бормочу я, пока мы поднимаемся на мой этаж. Почему Господь обделил меня ростом? Рядом с такими,
Мы останавливаемся возле моей двери и я неуверенными, обмякшими руками, вставляю ключи и, открыв дверь, захожу внутрь, в тот момент, когда Эмир отпускает меня. Мысли тревожно несутся дальше: зная Эмира, он точно последует за мной на “чай”. И как с ним себя вести? Я не готова к более близким отношениям.
— Может... — растерянно начинаю я, повернувшись. — Может, давай завтра мы...
Я ловлю взгляд Эмира и осекаюсь. Он такой же, как и в машине. Словно читает мой поток мыслей.
— Спокойной ночи, Лия. — коротко произносит Эмир, и пока я нервно сжимаю пальцы, захлопывает дверь в квартиру, оставив меня одну.
У меня взлетают на лоб брови.
Это что за рыцарство от Эмира? Невероятно просто.
***
Таким образом проходит около недели.
Я возвращаюсь на работу в магазин. С Эмиром и Ариной я вижусь периодически - за девочкой смотрит сестра Дани, и, судя по всему, у нее получается плохо, но Эмир больше не просит меня побыть няней. По вечерам он устраивает что-то вроде свиданий, в процессе которых мы больше обмениваемся колкостями, чем ведем себя, как пара.
Честно говоря, даже так я понимаю, что попалась, кажется, в ловушку.
Все дело в том, что я начинаю себя чувствовать так, словно вернулась в прошлое, где мы с Эмиром были близки. Хотя, за это время столько изменилось, и мы оба не похожи уже на тех школьников. Особенно Эмир.
— Лия, слушаешь меня ты или нет? — бухтит над ухом папа, который приехал посмотреть мое новое жилье. Я даже не заметила, как сбегаю в мысли о нас с Эмиром, от других, более тяжких мыслей. Например, о том, что мой живот растет, и скоро беременность станет очевидной всем. Как сообщить родителям?
Ну и еще... я смотрю за окно вниз, где паркуется спортивная, тонированная вхлам машина. Почему-то скребет внутри нехорошее предчувствие. Разве здесь были такие соседи?...
— Пап! — шикаю я, получив легкий щелбан по лбу и отпрянув от окна. — Ты что?
— Слышишь, что я тебе говорю-то? Про Морозова. Я поболтал с операми, дочь. Ты хоть понимаешь, что эти черти человека грохнули, хоть и дерьмового? А?
— Пап, хватит. — произношу я, поморщившись. — У тебя нет доказательств, что это сделал кто-то из окружения Эмира.
Отец складывает руки на груди.
— Посмотрите на нее. — он окидывает меня взглядом с ног до головы. — Лий, ты сейчас как та шпана говоришь. “У вас нет доказательств”. С наглой рожей. Понимают, крысеныши, что преступники, но раскаяния - ноль.
— Пап... — у меня вырывается вздох. Да мне самой как-то не очень здорово так говорить. Особенно, понимая, что пару недель назад этого Морозова я видела перед собой живым, и подкатывающим ко мне, а потом... И сделал это человек, с которым я общалась и считала тихим, милым парнем.