Опасное наследство

Уэйр Элисон

— Я интересуюсь этим из-за бумаг, которые случайно ко мне попали, — говорю я и открываю ларец. Вытаскиваю связку и продолжаю: — Пожалуйста, прочтите их.

Лейтенант садится за стол и развязывает ленту.

— Что это за бумаги? — спрашивает он. — Откуда они у вас?

Я рассказываю, как много лет назад нашла их в башне Байнардс-Касла, и высказываю свою версию относительного того, кто является автором записок.

— У Ричарда Третьего была дочь? — удивляется сэр Эдвард.

— Да, мой первый муж рассказывал мне о ней. Она вышла замуж за одного из его предков. Ее звали Катерина.

— Ну и дела. — Мой собеседник внимательно вглядывается в выцветшие

листы. — Они очень старые.

— О да, сэр Эдвард. Они слишком старые и не могут таить никакой угрозы для королевы, ибо ни в коей мере не являются свидетельством заговора!

Он улыбается этой моей шутке:

— Я бы хотел прочесть эти записки. Вы мне позволите их взять? Сейчас меня зовут мои обязанности.

— Конечно.

— Я вам их верну, когда прочту. И тогда, может быть, мы с вами опять поговорим.

— С удовольствием, — отвечаю я. — Да… сэр Эдвард, пока вы не ушли, хочу спросить вас кое о чем. Вы никогда не слышали голоса — совсем тоненькие, детские, — они взывают по ночам о помощи.

Он изумленно смотрит на меня:

— Голоса? Нет, ни разу не слыхал. И что они говорят?

— «Помоги мне. Помоги нам». Я слышу их уже третью ночь подряд.

Сэр Эдвард в недоумении.

— Может быть, эти голоса приносит ветер? Или, наверное, вы заснули и вам все приснилось, миледи.

Бедняга, ему и в голову не приходит другое объяснение.

— Скорее всего, так оно и есть, — соглашаюсь я.

Кейт

Ноябрь 1485 года, Вестминстерский дворец

Наконец наступил день, когда Уильям скрепя сердце согласился взять Кейт с собой в Лондон.

— Я так скучаю по столице, — уговаривала она мужа. — Помнится, в былые времена я получала такое удовольствие, делая покупки в Чипсайде. — Она не осмелилась сказать, что хочет еще раз увидеть Кросби-Холл, хотя, по правде говоря, и не знала толком, что будет чувствовать, когда там окажется. Трудно было поверить, что никого из них уже нет — отца, Анны, маленького Эдварда… ее любимых, которые жили здесь совсем недавно, — еще и трех лет не прошло.

Только теперь оценила Кейт свободу, которая была у нее тогда, когда она могла бродить по Лондону вместе с Мэтти. Золотые беззаботные денечки, канувшие в вечность. Ей хотелось бы навестить в Байнардс-Касле бабушку, герцогиню Сесилию, но Уильям сказал жене, что герцогиня покинула Лондон и теперь живет в Беркхемстеде — своем замке. Старушка, конечно, оплакивала смерть еще одного своего сына.

Итак, после долгих возражений Уильям все-таки позволил Кейт пойти с ним в город. Он согласился сопровождать жену в Чипсайд, сказав, что, пока она будет заниматься покупками, он хочет проконсультироваться со своим адвокатом в Темпле.

— Только надень плащ, жена, и спрячь лицо под капюшоном. Не хватало еще, чтобы тебя узнали, — озабоченно пробормотал он.

Это случилось, когда они подходили к дворцовым конюшням, где стояли их лошади и коляска: Кейт увидела выезжающего Джона. Для нее это было неожиданностью. Уильям сказал ей, что Джон по-прежнему где-то скрывается.

Кейт подняла голову, и капюшон упал ей на плечи. Ее взгляд встретился со взглядом Джона — это длилось всего лишь миг, но сколько удивления, облегчения и радости принес этот миг обоим. Они, конечно, не могли признать друг друга. Кейт была не только замужней женщиной, но еще и дочерью убитого узурпатора, так что оба прекрасно понимали, насколько опасными могут оказаться сейчас любые контакты между ними. Когда Уильям обернулся, капюшон Кейт уже снова

был на месте, а Джон рысцой двигался прочь — два конюха бежали следом.

Интерлюдия

Сентябрь 1561 года, Уайтхолл-Палас

— Сын?! — взволнованно восклицает Елизавета.

— Бастард — и не более того, — успокаивает ее Сесил. — Не забывайте, они не могут предъявить ни священника, ни свидетеля, который присутствовал на их венчании. Одно из двух: мы должны либо найти этого священника, либо признать брак незаконным. Решение за вами, ваше величество.

— Брак должен быть признан незаконным, — требует королева, преодолевая собственное волнение. — Удостоверьтесь, чтобы все было как надо!

Катерина

Октябрь 1561 года, лондонский Тауэр

Я не могла поверить, когда пришло разрешение королевы на почетное крещение нашего младенца. Сэр Эдвард из милосердия отправил эту просьбу, и она была без промедления удовлетворена. И вот я, не успевшая оправиться от родов и тайно отведенная в церковь капелланом Тауэра, теперь стою в алтарной части королевской часовни Святого Петра «в оковах», одетая в лучшее платье, которое нашлось в моем багаже, и смотрю поверх купели на Неда, который стоит напротив меня между двумя бифитерами. Нас обоих сопровождают стражники, и разговаривать нам запрещено, но мы глазами передаем друг другу все, что нельзя сказать. Я вижу, как мой муж любовно смотрит на нашего крошку-сына, которого сэр Эдвард берет у няньки, и сердце у меня готово разорваться от горького и радостного чувства.

В этом дне слилось все — боль, печаль и радость. Я уверена, Нед осознает, что под нашими ногами покоятся бренные останки тех, кого мы любили, — его и моего отца, моей старшей сестры. Войти сюда было не так-то просто, и мне пришлось взять себя в руки.

Но я должна постараться выглядеть веселой. Все не так уж и плохо: приговор Неду пока не вынесен, с нами обоими хорошо обходятся, а наш брак не оспаривается. Я пытаюсь подавить в себе негодование: королева, хотя и милостиво разрешила эту церемонию, не допустила к нам священника. Вместо него сэр Эдвард, выступающий в роли крестного отца, брызгает воду из купели на нашего сына. Именем Отца, Сына и Святого Духа лейтенант нарекает ребенка Эдвардом и присваивает ему почетный титул [70] виконта Бошана, который он получает как наследник отца.

70

Почетный титул — присваивается детям, бывшим женам и другим близким родственникам пэра Англии и не передается по наследству.

Тем вечером, когда наш маленький виконт спит без задних ног, у дверей камеры появляется сэр Эдвард.

— Ваши бумаги, миледи. — Он протягивает мне записки.

— Вы их прочли, сэр?

— Да. Совершенно удивительная история. Хотите поговорить?

— С удовольствием.

Лейтенант садится рядом со мной за стол и посылает бифитера за вином — неожиданный подарок. Я подозреваю, что все больше нравлюсь ему: похоже, сэр Эдвард испытывает ко мне отцовские чувства. Он слишком корректен, чтобы тут было что-то другое. К тому же Уорнер и сам в свое время был заключенным, а потому прекрасно понимает, каково мне сейчас приходится. Так или иначе, он держит свое слово, делая все от него зависящее, дабы облегчить мне пребывание в Тауэре.