Опасное наследство

Ховард Стефани

Это уже становилось смешно.

— Я останусь до тех пор, пока не найду способ сохранить свою часть, твердо сказала Лиана. Не говорить же ему, что для себя она решила — и уже обсудила это с Клиффом — уложиться в две-три недели. К тому времени наверняка найдется какой-нибудь выход из положения. Должен же быть выход! Она не может оставаться здесь навечно!

Казалось, Фелипе прочитал ее мысли.

— А как насчет работы? С вашей стороны было бы глупо жертвовать карьерой журналиста ради недостижимой цели.

—

Не беспокойтесь, я позабочусь о том, чтобы моя карьера не пострадала. Она действительно думала об этом, потому что была очень привязана к своей профессии. — Видите ли, я свободная журналистка и публикуюсь в нескольких разных журналах. Причем как раз сейчас у меня нет интересных предложений.

Заметив, что он слушает совершенно без интереса, Лиана замолчала. Да, его интересует только одно: как наложить руки на ее пять тысяч акров!

— Пока вы здесь, можно было бы собрать материал и написать статью об Аргентине, — заметил Фелипе, будто возражая ее мыслям. И ядовито добавил:

— Тогда не придется жалеть о напрасно потерянном времени.

А Лиана и не собиралась терять время. Упрямо наклонив голову, она ответила:

— Конечно, вы правы — я могу собрать материал для статьи. Но гораздо важнее для меня принять меры для защиты наследства.

— У вас ничего не выйдет.

— Ну, это вы так думаете.

— А что, разве Карреньо посулил вам что-нибудь другое? Если так, то он ввел вас в заблуждение. На самом деле не существует никаких способов обойти условия завещания.

— Вы в этом уверены? — уклончиво отозвалась Лиана. Она не хотела раскрывать перед ним карты. Карреньо ведь ясно дал понять, что если постараться, то, возможно, какую-нибудь лазейку удастся найти. Бросив снисходительный взгляд на Фелипе, она с издевкой сказала:

— Вы что, юрист? Вот уж не подумаешь, что вы разбираетесь в таких вопросах.

Фелипе уловил насмешку, но лишь улыбнулся в ответ.

— Сеньорита, я не юрист. Боюсь, я слишком порядочен, чтобы заниматься крючкотворством.

Это было уже по-настоящему смешно, и Лиана громко расхохоталась. К чести Фелипе, он тоже засмеялся, хотя на миг в его глазах мелькнуло что-то далекое от смеха.

— Тем не менее, — продолжал он, сохраняя на лице веселую улыбку, — не надо быть юристом, чтобы понять, что вы поставили не на ту лошадь. — Он пожал плечами. — Все это может кончиться только одним. Карреньо выкачает из вас кучу денег и в конце концов подтвердит мои слова. Вы еще пожалеете, что сразу не приняли моего совета.

— Никогда не пожалею, — дерзко улыбнулась Лиана. — Я могу пожалеть только о том, что не справилась с вами. Если такое вдруг случится.

— Это в вашем характере — не уступать, а бороться, да? — сверкнул Фелипе своими черными глазами. — Одобряю. Я тоже люблю бороться.

Лиана почувствовала на щеках краску волнения. Обычно она старалась избегать конфликтов, но

сейчас с удивлением обнаружила, что Фелипе прав. Она буквально горела желанием сцепиться с ним. И поймала себя на том, что это чувство бодрит ее, придает сил и уверенности. Раньше она не замечала за собой такого, а теперь это новое ощущение заставляло кровь быстрее бежать по жилам.

Впрочем, оборвала себя Лиана, не надо путать бодрость духа с отрицательными эмоциями, которые вызывают в кровь адреналин. Все, что она испытывает, — это просто отрицательные эмоции, неприятие, а вовсе не какой-то там особый душевный подъем…

Фелипе смотрел на нее и улыбался.

— Ну что ж, сразимся, пожалуй. Раз вам так хочется попусту тратить свое время и деньги!

— Я ничего не буду тратить попусту, — презрительно ответила Лиана. Можете поверить, я с толком использую и время, и деньги…

– ..для того, чтобы мне не досталась ваша земля, да? — насмешливо подхватил Фелипе. — Думаете, что если очень постараетесь, то этот номер пройдет? Ну-ну, посмотрим…

В этот момент в комнату вошла Розария, толкая перед собой столик на колесах, уставленный чайными приборами. Среди сэндвичей, сдобных булочек и пирожных с кремом возвышались серебряный заварной чайник, кувшинчик для сливок и сахарница.

Фелипе неожиданно вскочил, восхищенно пробормотал: «Maravilloso!» — и бросился к низкому столику из черного дерева, чтобы подготовить место для чая. В ответ Розария расцвела широкой улыбкой.

Лиана наблюдала за действиями Фелипе с чувством удивления и даже раздражения. Как же он умеет устраивать спектакли! Словно поворотом какой-то ручки он включал свое обаяние! Так, как включают водопроводный кран… И в такие минуты легко носил маску джентльмена с безукоризненными манерами, носил так, будто действительно был хорошо воспитанным и порядочным человеком, будто вообще не мог вести себя по-другому…

Так или иначе, с какой-то странной грустью подумала Лиана, он в совершенстве владел искусством преображаться. В сочетании с эффектной внешностью это давало ему преимущество перед окружающими. Фелипе умел и принуждать, и добиваться своего лаской. Как жаль, что он использовал свои богатые возможности только в эгоистических целях, как простое орудие для удовлетворения тщеславия и жадности.

Вспомнив, что говорил ей Карреньо, Лиана поняла, что Фелипе небезуспешно использовал свое обаяние и в отношении бабушки Глории.

Неудивительно, что старая женщина поддалась его чарам!

Когда Розария ушла, оба налили себе чай и взяли по тоненькому сэндвичу с огурцами.

Лиана медленно жевала сэндвич и смотрела на Фелипе. Ей хотелось, чтобы он почувствовал: она многое сумела прочитать в его душе.

Откинувшись в кресле, она решила возобновить беседу:

— Сеньор Карреньо рассказал мне про бабушку Глорию.