Опасное пари
Шрифт:
Она яростно воткнула иголку в ткань, промазала, уколола себе палец и ахнула. Леди Вудкотт рассеянно поправила на голове черный парик и заработала крючком с удвоенной скоростью.
— Нет, Элли, ты не права. Да ты присмотрись только к нему получше и поймешь, что я имею в виду. Какие плечи, осанка, как он умеет держать себя! А ноги! Роскошные ноги! Клянусь, я за всю свою жизнь не видела у мужчины таких ног. Кстати, о ногах. Как тебе этот новый фасон мужских панталон? По-моему, просто верх неприличия. А видела, какие брюки были на Петершэме? Моя бы воля, я приказала бы уничтожить
Элли подергала нитку, пытаясь распустить узелок, и лукаво посмотрела на тетушку:
— Поразительно, с какой горячностью вы защищаете виконта. Я уже начинаю подозревать, что вы влюблены в него.
Лицо леди Вудкотт перекосилось. Она тяжело уронила на колени свои пухлые руки и возмущенно воскликнула:
— Вот уж не думала, что ты такая дурочка! Ведешь себя словно глупая институтка, а ведь ты девица на выданье. — Последние слова она произнесла особенно четко. — Уверяю тебя, я могу восхищаться мужчиной и без того, чтобы быть в него влюбленной.
— Не понимаю, как можно восхищаться таким ничтожеством. — Элли склонилась над своим вышиванием. — Черт! Это похоже на что угодно, но только не на вазу с тюльпанами.
Но леди Вудкотт никак не могла успокоиться:
— Ты просто хочешь отомстить Равенворту за то, что он тебя игнорирует. Отсюда все твои дерзкие выходки.
Элли возмущенно фыркнула:
— В любом случае это лучше, чем раболепство. Вот вас вчера проигнорировала Салли Джерси, которая ни на шаг не отходила от принцессы Эстерхази. И что же? Вы из кожи вон лезли, чтобы обратить на себя ее внимание! А уж как вы заискиваете перед тем же Равенвортом…
Глаза леди Вудкотт наполнились слезами.
— Неужели ты не понимаешь?! Я просто дорожу своим положением в обществе! Ты и так уже вызвала неприязнь виконта. Если разразится публичный скандал, нам придется покинуть Лондон, погрести себя заживо в деревенской глуши…
Глядя на ее дрожащие губы, Элли поняла, что зашла слишком далеко.
— Ах, тетушка, простите меня, я не хотела вас обижать. Бог с ним, с этим Равенвортом. Пусть поступает, как ему хочется. И вообще, хватит о нем говорить.
И родственницы углубились в рукоделие — каждая в свое. В этот момент в гостиную впорхнула Фанни — свежая, улыбающаяся. На ней было скромное платьице из бледно-голубого муслина с пышными рукавами, отделанными понизу кружевами и усыпанными изящными французскими пуговками. Подол юбки был украшен тремя рядами белоснежных кружев. Мило, конечно, но уж очень простенько…
— Доброе утро, Фанни, — кивнула леди Вудкотт.
Элли не сказала ничего, лишь сочувственно посмотрела на свою кузину. Бедняжка, она не могла позволить себе одеваться, как подобает светской юной леди. Элли не одобряла подобной скромности. Она вспомнила, с какой твердостью отвергала Фанни все попытки приобщить ее к высокой моде. Она отказалась даже от шляпки — чудесной шляпки, украшенной кружевами и крупными розами, бантами и лентами, шляпки из желтого шелка. Не сумев переубедить свою кузину, Элли оставила шляпку себе. Бедная Фанни!
Бедная? Но Фанни не казалась ни
— Святые небеса! Чудовищно!
Фанни запнулась и густо покраснела, а Элли удивленно распахнула свои синие глаза, не понимая, что происходит. Она осмотрела свое платье, на которое был устремлен взгляд Фанни, свои алые туфли, наконец, абиссинский коврик под ногами. Коврик как коврик — с голубенькими розочками… Что же могло так поразить Фанни?
Сама же Фанни быстро сумела справиться с шоком. Прихватив по дороге лакированную шкатулку для писем, стоявшую на столике возле камина, она уселась на диван и заметила, стараясь сгладить собственную бестактность:
— Полосы, пожалуй, немного резковаты, но оттенок розового просто прелестный.
Она раскрыла шкатулку и притворилась, что разбирает лежащие в ней письма, но легкая краска по-прежнему светилась на ее щеках. Ей было очень стыдно за себя. Ну почему она до сих пор не научилась скрывать свои чувства? Что ей стоило польстить Элли и сказать, что она просто в восторге от ее нового платья?
Когда до Элли дошло наконец, что явилось причиной, повергнувшей Фанни в шок, сердце девушки упало. Никогда еще Элли не сталкивалась с таким осуждением своих нарядов, а тут… Сначала Равенворт, затем горничная, а теперь еще и Фанни. Ну просто как сговорились! А все этот виконт. Это он виноват. Его устаревшие представления о моде заставили заколебаться не только Фанни, но и многих других не в меру впечатлительных людей. Не желая больше размышлять ни о Ра-венворте, ни о его пагубном воздействии на окружающих, Элли слегка повернулась вместе с пяльцами к кузине:
— Как раз тебя-то нам и не хватало. Мы тут слегка поспорили с тетушкой.
Фанни вытащила из шкатулки связку писем, перехваченную красной шелковой ленточкой, и улыбнулась Элли.
— С удовольствием присоединюсь, если спор идет не о новых фасонах.
Элли подозрительно покосилась на нее, а потом рассмеялась.
— Боюсь, что все не так просто. Мы спорили о Равенворте. Я настаиваю на том, что он высокомерное, бездушное чучело, а тетушка считает, что он само совершенство. — Она с опаской взглянула на леди Вуд-котт, но та была отходчива и, кажется, больше не сердилась. — Ну, Фанни, скажи, кто из нас, по-твоему, прав?
Фанни немного помолчала. Она задумчиво распустила ленточку, и стайка писем рассыпалась на ее коленях. Затем заговорила:
— Лорд Равенворт выглядит равнодушным и относится к людям с видимым высокомерием, но я почему-то уверена, что на самом деле он мягкий и добрый человек.
Элли ошарашенно посмотрела на кузину, не смея поверить своим ушам.
— Ты что, серьезно?
— Вполне. Я знаю, что ты не любишь его, но самой мне довелось убедиться в его доброте. Помнишь, как он пригласил меня танцевать на вечере у миссис Хэтфилд? Это был мой первый бал, я боялась, что так и простою у стены, а он подошел и пригласил.