Опасное сходство
Шрифт:
Глава 15
— Натаньел, о недопустимости твоего вторжения в спальню Элизабет мы поговорим позже, — сухо объявила тетка, когда они через несколько секунд спускались по лестнице.
Натаньел не сомневался в том, что они непременно поговорят — точнее, говорить будет в основном тетя Гертруда. Однако сейчас их беседа может подождать, поскольку другая причина заставила тетку подняться за ним наверх.
— Значит, Финч уверяет, что состояние Черныша ухудшилось, а не улучшилось, как мы надеялись? — уточнил он.
Лицо тетки немного смягчилось.
— Мне очень жаль, Натаньел. —
Их главный конюх всю жизнь работал с лошадьми, как и его отец, который до него был главным конюхом в поместье, и Натаньел не сомневался: Финч прекрасно знает, о чем говорит.
Невероятно! Как мог Черныш так быстро заболеть? Когда вчера он выезжал на нем, жеребец был в прекрасном состоянии. Что же такое он съел? Отчего ему вдруг стало так плохо?
Финч содержал стойла в безукоризненной чистоте, а его подручные добросовестно ходили за лошадьми. Главный конюх так хорошо знал свое дело, что в прошлом Натаньел несколько раз пытался переманить его к себе на службу в Лондон!
Значит, о халатности речи быть не может. Что же случилось с конем?
— Мне очень жаль, милорд. — В дверном проеме показалось бледное лицо Финча. За ним маячил младший конюх. — Джим сообщил, что Черныш несколько минут назад околел…
Несмотря на то, что миссис Уилсон не сказала ей ни одного укоризненного слова, Элизабет по-прежнему не сомневалась в том, что хозяйка дома обвинит ее в попытках соблазнить ее племянника. По правде говоря, ей даже не хотелось смотреть в лицо милой доброй женщине. С другой стороны, она понимала, что упреки неизбежны. Возможно, миссис Уилсон сейчас придумывает, как помягче сказать Элизабет, что ей и ее четвероногому любимцу больше не требуются услуги компаньонки. Разумеется, никакого рекомендательного письма она не получит — как миссис Уилсон может дать благоприятный отзыв о девице, которую она только что застала со своим племянником в спальне одетую всего лишь в халат и ночную сорочку?
Элизабет было очень стыдно, но она поспешно оделась и побежала за Натаньелом и его теткой. Когда миссис Уилсон объяснила племяннику, что состояние его жеребца ухудшилось и что Натаньела ждут на конюшне, он переменился в лице.
Достаточно было одного взгляда на испуганные, ошеломленные лица четырех человек, стоящих в вестибюле, и Элизабет поняла, что Натаньела позвали слишком поздно и Черныш уже скончался.
— Натаньел, съешь, пожалуйста, хоть что-нибудь… Ты должен поесть, — ласково уговаривала племянника миссис Уилсон.
— Должен? — Натаньел понимал, что тетка действует из лучших побуждений, что она тревожится за него. Но ему было не до еды. Внезапная и необъяснимая гибель его любимого жеребца потрясла его.
Натаньел помнил Черныша с самого его рождения. Матерью Черныша была племенная кобыла, отцом — призовой жеребец. Черныш был славным жеребенком; повзрослев, он превратился в сильного и верного коня.
Остаток утра он провел на конюшне с Финчем и другими конюхами; отдал распоряжения о том, чтобы Черныша должным образом погребли, а затем обыскал конюшню сверху донизу, пытаясь понять, что послужило причиной болезни и гибели его любимца. Правда, ему так и не удалось ничего выяснить.
Натаньелу
— Дамы, позвольте вас покинуть. Мне нужно вернуться в библиотеку.
Мысленно Элизабет рвалась за ним, когда Натаньел, понурившись, вышел из малой гостиной. Она видела, как он страдает; лицо его побледнело и осунулось, в темных глазах не было обычной насмешки и даже надменного презрения, в них читалось только глубокое горе. Она, конечно, выразила Натаньелу свои соболезнования в связи с гибелью жеребца, но вежливо, даже несколько высокопарно, так как понимала, что миссис Уилсон живо прислушивается ко всем разговорам Элизабет и своего племянника.
По крайней мере, внезапная гибель жеребца Натаньела стала причиной некоторой передышки.
— Бедный мальчик! — сочувственно проворковала Летиция Грант, когда Натаньел вышел.
— Он с детства любит животных, — вздохнула миссис Уилсон, бросая нежный взгляд на Гектора. Песик уютно спал в своей корзинке у камина, который приказали затопить исключительно ради его удобства.
Элизабет стало немного легче, когда она услышала, как две дамы говорят о Натаньеле, словно о мальчике. Несомненно, тетушке и кузине он в самом деле кажется еще маленьким. Для нее Натаньел мужчина, красивый мужчина, при одной мысли о котором у нее учащенно бьется сердце. А когда она вспоминает его руки и губы… Конечно, он нравится ей не только поэтому. Она давно уже поняла, что напускной цинизм и деланая скука графа Осборна — всего лишь щит для более нежных чувств. Возможно, к Элизабет он испытывает лишь физическое влечение, но тетушку он любит неподдельно, а к слащавой и назойливой Летиции относится вполне терпимо. Со слугами и гостями он неизменно вежлив…
Похоже, исключениями из правила служат только она и сэр Руфус Теннант!
— Думаю, завтра, после отъезда Натаньела, нам всем пора начать готовиться к отъезду в Лондон. — Миссис Уилсон не спрашивала, а утверждала; очевидно, ей не требовалось ответа ни от Летиции, ни от Элизабет.
Элизабет и сама сейчас больше всего хотела вернуться в столицу, поэтому она прикусила язык, уверенная, что с ее мнением никто не посчитается, тем более что положение ее в доме миссис Уилсон стало весьма шатким.
Она встала:
— Вы позволите мне выйти?
— Куда вы? — подозрительно спросила миссис Уилсон.
Хозяйка дома имела полное право задать подобный вопрос; Элизабет поразилась ее проницательности. Девушка намеревалась пойти к Натаньелу в библиотеку и наедине выразить ему свое сочувствие. Может, миссис Уилсон обо всем догадалась?
— Я подумала, что воспользуюсь этой возможностью, чтобы… отдохнуть перед ужином.
— По-моему… — Миссис Уилсон резко осеклась, потому что в малую гостиную вошел Сьюэлл.
— Мадам, к вам сэр Руфус Теннант, — без выражения объявил он.
Сердце Элизабет упало. Она совсем забыла о том, что сэр Руфус прислал ей розы! Ей не хотелось благодарить его даже письменно, и вот он явился лично.
Как она жалела, что не ушла раньше! Поскольку миссис Уилсон пока не разрешила ей уйти, придется пробыть в малой гостиной еще несколько минут… Элизабет стало страшно. Что сделает граф, особенно в его теперешнем настроении, когда узнает, что сэр Руфус нарушил его категорический запрет появляться в Хепворт-Мэнор?