Опасное соседство

Вильмонт Екатерина Николаевна

— Ася! — в ужасе от моей наглости воскликнула Клавдюшка.

Лиса Алиса помалкивала: видно, ей было не по себе.

— Не ожидала от вас, Алиса Петровна! Мы всегда считали вас человеком очень справедливым, а тут… Вы ухватились за первую попавшуюся версию, и благо бы ещё вам её кто-нибудь другой подсунул, а то Дубова, известная кляузница…

— Все, Монахова, я знаю, язык у тебя хорошо подвешен! — воскликнула Алиса. — Признаю, может, я и погорячилась с этим обвинением! Но вы поймите, — она вдруг резко сменила тон, — я две ночи

не спала, а что мне пришлось пережить с этими саперами… Как же они выражались — вспомнить страшно! Ладно, девочки, простите меня, я женщина пожилая нервы сдали. И вы, Клавдия Сергеевна, извините меня!

— Да что вы, Алиса Петровна, — пробормотала Клавдюшка.

— А вы, девочки, и вправду совсем ничего об этом не знаете? — со слабой надеждой спросила Алиса. '

— Ничего! — совершенно искренне ответили мы.

— Ладно, ступайте в класс. Вы правы, я всегда гордилась своей справедливостью, а тут дала маху. Все, идите!

Мы вышли за дверь.

— А все-таки она классная тетка! — сказала Матильда.

— Да!

— Но ты, Аська! Какую речь толкнула! Просто Плевака!

До конца урока оставалось минут пять, и мы не спеша побрели к классу. Добрели мы до него, когда раздался звонок. Почти тут же появилась на пороге Нина Васильевна.

— Что случилось, девочки? — спросила она с тревогой.

— Ничего. Ложное обвинение, — громко сказала я. Лялька бочком старалась протиснуться мимо. Но Мотька преградила ей путь. И едва химичка скрылась из виду, как я на глазах у всего класса схватила Ляльку за куцый хвост. Она завизжала. — Можешь больше не утруждать себя доносами! Алиса тебе уже не поверит! — заявила я и, дернула один раз для острастки за хвост, отпустила её.

Лялька отскочила на безопасное расстояние и гнусным голосом провякала:

— Что, откупилась небось?

Это было так мерзко, что даже Витька Воскобойников возмутился и дал ей подзатыльник.

— Воскобойников! Как ты мог ударить девочку! — крикнул подоспевший Алексей Витальевич, математик.

— Девочку? А где вы видели девочку, Алексей Витальевич? Я просто вошь придавил!

— Какую вошь? — поразился математик и глянул с некоторой брезгливостью на Ляльку. Он, вероятно, решил, что у неё вши.

Сбежать с последних уроков сегодня не было никакой возможности. А нам хотелось торговать! Мы еле-еле высидели до конца занятий и помчались к метро. Митя и Костя уже были там.

— Привет!

— Чем нынче торговать будем, остатками?

— Нет, мы тут уже кое-чем разжились, — сообщил Митя. — Сигарет купили еще, и вот… — Он с гордостью продемонстрировал сумку, полную голубой туалетной бумаги. — Нам один тип предложил по тысяче за рулон!

— Какая хорошенькая! — обрадовалась Мотька. — Мягонькая! Класс! — И вдруг её охватил неудержимый смех. — Ой, не могу, — заливалась она.

— До что тут смешного? — удивился Костя.

— Погоди, отсмеюсь, скажу! — простонала Матильда. — Понимаешь, Аську сегодня в школе прозвали

Княжной Инстассой, а она сортирной бумагой торговать будет! Ой, не могу!

— Какой княжной? — не понял Костя.

— Это у Северянина есть такая княжна, Инстасса! — объяснил Митя. — Красиво звучит! Парадокс, но вполне в духе нашего времени — княжна Инстасса туалетную бумагу продает!

Мы так ржали, что народ на нас глядел с недоумением.

— Ладно, кончай смехунчики! — скомандовал Костя. — Куда едем?

— На «Щелковскую»! — предложил Митя.

— Зачем нам с пересадкой ехать? — заартачилась Мотька. — Поехали в Беляево! Ни у кого там родни нет?

— Да вроде нет! Ладно, поехали в Беляево!

— Только предупреждаю — наборами торговать больше не буду! — решительно заявила я.

— А как же адвокатская практика? — полюбопытствовал Костя. — Хватит с меня, я сегодня уже выиграла процесс!

Мы с Мотькой подробно, в лицах, рассказали про диспут о Северянине и его последствия.

Мальчишки помирали со смеху. Мы и не заметили, как доехали до Беляева. Там мы нашли хорошее местечко и разложили товар.

— А жалко, Ася, что ты не хочешь больше рекламировать наборы. Представляешь, как замечательно вписывается в утро джентльмена туалетная бумага! — сказал Митя, и мы снова грохнули.

Торговля сегодня шла ни шатко ни валко. Сколько мы с Мотькой ни вопили, покупали у нас очень вяло. Может, и впрямь понедельник — день тяжелый? К тому же второпях мы забыли про чай и бутерброды, и теперь нам было холодно и голодно.

— Ладно, девчонки, вы постойте пока, а мы с Митяем сходим поищем какое-нибудь пропитание. Хотя бы булочная должна здесь быть!

— Идите скорее, а то сдохнем с голоду! — напутствовала их Мотька. — Какой странный тут народ, — обратилась она ко мне. — Магазинов никаких вообще не видно, а они на нас ноль внимания! Возмутительно!

Стоило ей это сказать, как подошла какая-то старушка и купила три рулона туалетной бумаги. Очевидно, у старушки была легкая рука, потому что через несколько минут вокруг нас уже собрался народ. Дело пошло веселее, и мы ожили.

— Покупайте, не сомневайтесь даже! — подбадривала Мотька пожилого дядечку, вертевшего в руках банку кофе. — Кофеек — мечта!

— А бумага — вообще конец света, в руках тает!

— Аська! Что ты несешь? — испугалась Мотька. — Кто ж её купит, если она в руках тает?

— Девушки, а зубная паста у вас белая или цветная? — спросил какой-то парень.

— Паста белая, а бумага голубая! — вырвалось у меня уже помимо воли.

— А розовой нет? — развеселился парень.

— Чего нет, того нет! Берите голубую, не пожалеете!

— Ладно, давай два рулончика!

Через несколько минут в сумке уже ничего не осталось. Княжна Инстасса распродала весь запас туалетной бумаги.

Тут вернулись Митя и Костя. С булками и пакетами фруктового кефира.

— Горячего ничего не нашли!