Опасные игры или Ничего личного, это моя работа
Шрифт:
— Разве он плохой? — поняв, что я собираюсь забраковать Атала из-за его личных качеств, нахмурив лоб, сказала Эльза и впервые за всё наше общение добавила в тон воинственные нотки.
— Нет, Эльза, Атал не плохой. Но он часто ходит в бордель и пользуется услугами платных женщин. И поверь, он не станет менять привычки, даже если у него появится жена и трое детей, — выдала я и вижу, девушка ни капли мне не поверила. Атал в замке ведёт себя так, как и подобает главному стражу — сдержанно и под юбки к служанкам не лезет.
— Что об этом говорить, пустое, я его не интересую.
Увлечение Эльзы главным стражем я не
Мыться в общей ванной никакого удовольствия — вода холодная, обстановка убогая. Ванны хоть бы шторками отгородили, никакого интима. Рядом со мной в соседних чашах мылись ещё две женщины и постоянно поглядывали на меня то ли из-за страха, то ли из любопытства.
Эльза долго сушила мои волосы полотенцем, а потом щипцами завила их в тугие крупные локоны. Часть волос она убрала наверх, а остальные оставила распущенными. Пока мне на голове сооружали причёску, приходила Ирма. Она принесла туфли, чулки, ленты и мерцающий крем для кожи. Всё это она со злостью кинула на кровать и велела пошевеливаться, сообщив, что Арагон уже в малом зале и ждёт.
Мы ускорились, и через несколько минут я, благоухая духами, с идеально уложенными волосами и в платье, что село как влитое, вышла из своей каморки. Эльза проводила меня до коридора, что ведёт в малый зал, с улыбкой пожелала удачи и, пообещав навестить меня завтра, оставила одну.
Подойдя к двери, я подула на непривычно мокрые ладони, затем пробежала назад по коридору, туда, где висело зеркало, и ещё раз убедилась, что выгляжу как никогда привлекательно. И, тем не менее, для цвета покусала губы, пощипала щеки для румянца, и, подтянув корсет на платье, поймала себя на мысли, что волнуюсь. Можно обмануть себя и убедить, что я волнуюсь из-за задания и того, что стоит на кону, но это не так. Из душевного равновесия меня вывел именно Арагон. Он волнует меня и интересует как мужчина. Так, стоп. Всё. Надо гнать подобные мысли из головы. Зайду в комнату, буду весела и приветлива, но внутри останусь хладнокровной и расчётливой. Я не имею права на симпатию. Если позволю себе расслабиться — увлекусь, появятся сомнения и угрызения совести, что недопустимо.
Двери в малый зал распахнулись. Резко отвернулась от зеркала и, сделав вид, что только что подошла, спокойной походкой скользнула мимо открывшего дверь слуги и зашла в комнату.
В воздухе витала романтика. Магические шары приглушённо горели красноватым светом, четверо музыкантов в углу играли приятную медленную мелодию, а стол ломился от изысканных блюд. В центре всего этого великолепия — Арагон. Он сменил тёмную военную форму на белоснежную рубашку, на голове не то, чтобы беспорядок, но и не волосок к волоску, что необычайно ему идёт. И вообще Влад, без ущерба для мужественности, выглядит уютно и по-домашнему.
Вижу, мой внешний вид пришёлся по вкусу. Арагон внимательно, чуть наклонив голову в бок, рассмотрел всё, начиная с длинной, струящейся по бедрам воздушной юбки, затем внимание привлек глубокий вырез моего платья, и, наконец, наши глаза встретились. Я слегка улыбнулась и прошла вглубь комнаты. Там-то я и заметила то, что, как ведро ледяной воды на голову, привело мысли и разум в порядок.
Стол накрыт на одного. Меня не поужинать сюда пригласили.
Вопрос: он специально меня в заблуждение ввел или
— Таис, ты великолепна, можешь начинать, — Влад подался чуть вперёд и ждёт.
Начать-то я начну, только что?
— Может, есть какие-либо пожелания, особые предпочтения? — задала я пространный вопрос, не выдав свою неосведомлённость.
— Тот танец, что ты исполняла в таверне, вполне подойдёт.
Арагон хочет, чтобы я для него танцевала, пока он будет есть?!
Вот же он и…!
Да нет, он-то как раз молодец, а я — полная дура.
Так мне и надо. Я его ещё поблагодарить должна — в следующий раз не забудусь.
Я повернулась к музыкантам, назвала мелодию, и раздались знакомые звуки.
И как я не заметила, когда вошла, нечто, похожее на сцену. Площадку хорошо подсветили, украсили цветами как раз напротив Арагона. Туда-то я и проплыла. Внутри меня бушует буря, зато снаружи безветренная погода и ненавязчиво светит солнышко.
Медленно покачивая бедрами, я начала танцевать, плавно подключила живот, выгнулась в спине и, закрыв глаза, изображаю блаженство. Да, мне хорошо, я люблю танцевать, особенно перед мстительными наглыми магами, которые сейчас подцепляют вилкой кусок мяса, несут его в рот и давятся…
— Ой, — Влад закашлял и, приложив руку к груди, выпил вина.
Под видом жаркого взгляда полюбовалась на забавную картину и ликую — это моя вина, я под руку сказала!
Лаская тело, провела ладонью по руке, затем по груди, низко наклонилась вперед, махнула головой и неспешно поднялась. Арагон, не глядя, выбирает закуски, не смакуя пьёт вино. Маг ужинает, но его внимание принадлежит только мне. Кто я для него? Женщина, которую он желает или вещь, предмет интерьера, как подсвечник или диван — приятно смотреть, если что — и попользоваться, можно и в центр поставить, а можно и в угол убрать. Глаза Влада говорят одно, а поступки — другое. И как разобрать, кто из них лжёт? Пока я рассуждала, освещение в зале изменилось. Над моей сценой по-прежнему ярко горят шары, а вот над столом Влада и так неяркий свет померк, и его фигура погрузилась во мрак. Мне теперь его не видно, а я у него как на ладони.
Сколько по времени он ест? Арагон что, до сегодняшнего вечера голодал, а сейчас навёрстывает упущенное? У меня от улыбки скулы свело, да и поесть я тоже не прочь, на ужин же собиралась, аппетит не портила, ни кусочка в рот с обеда не положила. А тут ещё такие запахи вкусные по комнате летают, что желудок ором кричит и всё, что на столе, к себе в гости требует.
Двери в зал резко распахнулись, и в помещение уверенной походкой вошла Ирма. Она деловито хлопнула в ладони, музыканты остановились, и комната наполнилась светом.
— Таис, хозяин разрешил тебе отправиться в свою комнату, на сегодня ты свободна и больше ему не понадобишься, — сказала женщина, и я тут же обернулась в сторону Арагона. Его кресло пустовало.
И давно я тут пляшу для никого?
Гад!
Выдохнула, подошла к столу и стащила куриную ножку. С жадностью откусила сочное пряное мясо и жую — объедение.
Арагон-то по-прежнему здесь! Его не видно, но он никуда не уходил: мягкая часть кресла еле заметно, но вдавлена.
Невидимкой умеем быть. Запомню.