Опасные иллюзии
Шрифт:
Леди Сен-Меррин ожидала старшую дочь на праздники. Однако плохая погода позволила Сикорту оставить семью дома. Впрочем, Дейнтри ничуть не горевала по этому поводу. Зато в Таском-Парк прибыли другие гости — сэр Лайонелл :»рринг и лорд Овэнли. Узнав, что их уже пригласили встретить Новый год в аббатстве Жерво, леди Офелия воскликнула:
— Вы направляетесь прямо к врагу нашего ее мейства, Лайонелл!
Разговор происходил на следующий день после Рождества, после обеда, когда все собрались в гостиной.
Леди Сен-Меррин, выпрямившись, тихо заметила, что погода не подходит
— Не о чем беспокоиться, мадам, — галантно «тиетил Уэрринг, подставляй бокал для вина. — Надеюсь, мы не попадем в снежную бурю, а, Овэнли ?
— Думаю, мы вряд ли заблудимся, мадам, — улыбпулся тот. — По главной дороге до Глочесторшира рукой подать.
— Надеюсь, вы ошибаетесь, — возразила леди Офе-ни». — И пусть это послужит вам хорошим уроком. Ишь, чего вздумали — ехать к врагу! Вы же сбими слышали, Лайонелл, как этот жестокосердный Жерво заявил, что место женщины рядом с мужчиной — пусть даже тот мучает ее.
— Но, дорогая Офелия, из этого вряд ли можно заключить, что Жерво является вашим врагом, — довольно дерзко заявил адвокат. — Я сам говорил вам об этом много раз.
— Это не одно и то же. Можно сколько угодно дискутировать на эту тему, но не заявлять об этом во всеуслышание, да еще в зале суда! И Жерво еще называет это правосудием!
Сэр Лайонеля взболтал содержимое своего бокала.
— Но таков закон. Кроме того, маркиз не единственный, кто считает, что место женщины — рядом с тем, кто защищает и оберегает ее. Между прочим, то же самое записано в Библии.
— Точно, точно, — поддакнул Овэнли. — Все началось с бедняги Адама, отдавшего свое ребро Еве. Существует огромная разница между мужчинами и женщинами. Вы должны это понимать. Вам следует с этим согласиться.
— Попробуй, и увидишь, согласится она или нет, — с горечью заметил Сен-Меррин. — Ну что, Офелия, теперь будешь рассказывать о наших делах каждому встречному-поперечному?
— Что значит «встречному-поперечномуэ? — возмутилась леди Офелия. — Лайонелл лично присутствовал в зале суда. Овэнли тоже в курсе дела. Что касается ссылки на Библию, она не может являться доказательством правоты. Ее писал мужчина для развлечения других мужчин. Простая логика говорит: Бог первыми создал именно женщин, ибо только они способны производить потомство. Однако авторы Библии наделили мужчину способностью к деторождению.
Леди Сен-Меррин едва не задохнулась от ужаса, а кузина Этелинда затараторила:
— Какое кощунство, моя дорогая Офелия! Что иодумает архиепископ Сайкс, если узнает, какие вещи вы говорите о Библии?
— Архиепископ Сайкс прекрасно знает мое мнение. Мы много спорили на эту тему, и он признал, что женщины должны иметь больше прав. Надеюсь, в скором времени мие удастся убедить его в том, что женщинам необходимо предоставить экономическую и политическую свободу, то есть уравнять в правах с мужчиной.
— Бог мой, Офелия, как такое могло взбрести тебе в голову?! — раздраженно воскликнул Сен-Меррин. — Женщины никогда не уравняются в правах с мужчинами. Если же это все-таки произойдет, значит, им можно будет доверить и власть. — Граф рассмеялся; к нему, к всеобщему и«удовольствию леди Офелии, присоединились
Интересно, что сказал бы Деверилл по этому поводу, подумала Дейнтри. Наверняка согласился бы с ее отцом, хотя и не отказался бы продолжить дискуссию. Жаль, что он уехал из Корнуолла.
На следующий день гости отправились в аббатство Жерво, а на Корнуолл обрушились дожди. Сен — Меррин и Чарльз уехали охотиться в Лейсесршир, предоставив женщинам развлекаться са-мим.
Давина высказала свое неудовольствие по этому поводу. Однако на вопрос Дейитри, согласилась бы она сойровождать мужчин и проводить дни в охотничьем домике в Мелтои Маубей, невестка удинилась:
— О чем речь? Конечно, нет! Но почему ни твоя тетя, ни ее друзья не подумали о развлечениях во время охотничьего сезона?
Почти два месяца стояла ужасная погода, делая мрачным все — море, небо, настроение. Наконец ветер разогнал тучи, а возвращение графа и Чарльза внесло некоторое разнообразие в жизнь обитателей Таском-парка. Но особенно обрадовало дам известие о предстоящей поездке в Лондон. Оставив Чарли на попечение гувернантки, почтенное семейство отправилось в дорогу.
Двести пятьдесят миль они преодолели лишь за две недели из-за частых остановок по просьбе леди Сен-Меррин — то подкрепиться, то переночевать у знакомых. Граф ворчал всю дорогу, однако открыто не выражал своего недовольства.
Только в марте путешественники добрались до столицы. Дейнтри облегченно вздохнула, когда колеса экипажа застучали по булыжной мостовой Кенсингтон-стрит. Она ехала вместе с тетей Офелией и Давиной. Мать и кузина Этелинда находились во втором экипаже, граф и Чарльз — в третьем, в четвертом и пятом размещались слуги, еще несколько везли багаж.
Кавалькада проследовала мимо величественного кирпичного фасада дворца Кенсингтон, затем повернула на Найтебридж. Обнаженные ветви деревьев в саду и Гайд-парке окружала туманная дымка. Дейнтри представила, как в солнечные дни, с двух до пяти, просторные дороги из гравия запрудят кареты и всадники, а по тропинкам будут прогуливаться хорошо одетые люди…
Двадцатью минутами позже экипажи подъехали к западной стороне Беркели-сквер и остановились у высокого кирпичного особняка, выстроенного еще в прошлом веке Уильямом Кентом. Архитектура поражала своей необычной красотой. Все здесь дышало богатством и уверенностью.
Гости вошли в дом. В глубине холла начина-мъ великолепная лестница, выполненная из пои рмш нного дуба. Она уходила вверх, к куполообразному потолку, напоминавшему шкатулку с драгоценностями. В основе композиции лежал позолоченный каркас. Внутреннее пространство украшали панели, выполненные в темно-красных и синнх тонах. Это была идея самого Кента. Дейнтри очень любила этот дом. Оставив родствеников внизу, она поднялась в гостиную, обновка которой была выдержана в темно-синих тонах, затем миновала два салона, череду маленьких комнат, преодолела еще один лестничный пролет и, наконец, оказалась в своей желто-белой спальне. Удостоверившись, что здесь все в поряд, Дейнтри вернулась в гостиную.