Опасные леди
Шрифт:
И вновь Эбби почувствовала себя крайне неуютно. Перемена темы, хоть и принесла ей некоторое облегчение, но также таила в себе нечто тревожное. Ничто не могло доставить ей большего удовольствия, чем просто побыть с Оливером… Но… Ох, ее бодрость и присутствие духа вянут на глазах. Она не нашлась, что ответить ему на достаточно простые вопросы. Что же будет, когда она встретится с УУ? Ох, Джесс, внутренне простонала она, как бы мне не промахнуться! Стараюсь делать как лучше, а на самом деле, может быть, наношу тебе непоправимый вред.
– Меня
– Почему? – Оливер засмеялся. – Почему в самом деле? Большинство девушек на вашем месте с удовольствием согласились бы провести какое-то время здесь. Это все равно что съездить на дачу к приятелям. Здесь есть тренажерный зал, плавательный бассейн, сауна, я уж не говорю о конюшне, набитой превосходными лошадками. Мистер Уэббер сказал, чтобы я создал вам все условия для отдыха, и я буду чувствовать себя виноватым, если не справлюсь с этим заданием и позволю вам уехать.
Он встал и принялся очищать тарелки, но, взглянув на нее и увидев ее огорченное лицо, улыбнулся и снова сел за стол, оставив тарелки в беспорядке тесниться на краю стола. Взяв ее маленькую руку, он нежно ее погладил.
– Послушайте, Джессика. Вам нет никакой необходимости уезжать. В Париж вы уже опоздали, да оно, вероятно, и к лучшему. Если все пойдет как надо, то после встречи с мистером Уэббером может так получиться, что вы никогда больше не будете нуждаться в работе. Так почему бы вам не расслабиться и не повеселиться вместе со мной? – Его голос становился все более мягким. – Если быть честным, Джессика, мне совсем не хочется отпускать вас домой. Мне кажется, я начинаю влюбляться в вас, если уже не влюбился. – Он дразняще посмеивался. – Останьтесь со мной, и я обещаю, что вы не пожалеете.
И затем он склонился к ее руке и начал целовать пальцы. Глаза Эбби сами собой закрылись. Ох, как он убедительно говорит! Как проникновенно, как завораживающе. Она хотела остаться, очень хотела, но хватит ли у нее сил устоять против его притязаний, если он поведет себя слишком активно? И когда он поднял ее из-за стола и обнял, она поняла, что нет, не хватит…
Но прежде чем их губы слились в поцелуе, она пыталась сказать, что ей нужно кое-что ему сообщить. Нет, бесполезно. Поцелуй уже захватил ее магической силой, возносящей чуть не до небес.
Его руки нежно и заботливо обнимали ее, и ей хотелось лишь одного: чтобы он никогда не выпускал ее из объятий. Она пропала, безнадежно пропала, а поцелуй все длился и длился, будто исполнилось ее страстное желание, и он стал бесконечен.
Почти обессилев, она медленно подняла руки и обвила их вокруг его шеи. Запах Оливера, запах свежести и лимона так обострил ее чувства, что она вдруг поняла: ей встретился человек, с которым она хотела бы остаться, да, остаться, и больше, чем просто на один день…
– Вы что-то хотели сказать, – тихо напомнил он, когда поцелуй все-таки завершился, а его губы скользнули от ее губ к шее.
– Да… Но это… это не
Она вздохнула и прикусила нижнюю губу, когда его уста потянулись к вырезу блузки. Он целовал ее теплую шелковистую кожу, и ей показалось, что она услышала его вздох и что он переживает примерно то же сладостное изнеможение, которое испытала она, когда он впервые обнял ее. Неужели он действительно влюбился в нее? А она – в него? Неужели они совсем потеряли рассудок и плывут к неминуемой развязке? Была ли она так же желанна для него, как и он для нее?
Наконец он отстранился от нее, и когда она посмотрела ему в глаза, то прочла там то же самое, что испытывала сама. Сердце ее бешено заколотил ось.
– Вы такая свежая и соблазнительная, прекрасная Джессика, – прошептал он.
Невозможно находиться с вами в одной комнате и не обнять вас. – Он приподнял ее лицо за подбородок и заглянул в глубину томных глаз. – Вы самая удивительная из всех, кого мне в последнее время доводилось встречать.
Робкая и смущенная, с сердцем, колотящимся от счастья, Эбби все же поддразнила его, как бы упрекая:
– Только в последнее время?
Он широко улыбнулся.
– Нет, сердце мое, я ошибся. Никого похожего я не встречал никогда в жизни.
– Хэй! Оливер! Олли, дорогой! Кто-нибудь есть в доме?
Крик донесся откуда-то снаружи. Эбби выскользнула из объятий Оливера и успела заметить, что он тоже отшатнулся, и от поспешности, с которой он отскочил от нее, краска стыда залила его щеки.
– Простите, но мне надо выйти. Кажется, это голос… голос девушки с конюшни, быстро проговорил Оливер.
И не успела она обернуться и спросить насчет обращения дорогой, как он вышел из кухни.
Подталкиваемая любопытством, Эбби бросилась к окну. Она увидела красивую девушку верхом на великолепном черном жеребце, которого Оливер вел под уздцы в ту сторону, где, очевидно, располагалась конюшня. Вид у него был понурый. Эбби неожиданно почувствовала укол ревности, достигший самого сердца, ибо она не могла поверить, что эта леди – девушка с конюшни. Наездница в полном костюме для верховой езды – жакет, бриджи, шляпа. Эбби пока еще способна отличить дорогую одежду хорошего кроя от того, что носят девушки, работающие на конюшне. К тому же наездница красива, изысканно красива. Да и гордая стать ее чертовой лошади весьма красноречива. Совсем приуныв, Эбби стала собирать грязные тарелки и складывать их в раковину.
Итак, у Оливера есть подружка. Может быть, и не любовница, но все же особа, занимающая в его жизни определенное место, поскольку называет его дорогим. Эбби резко опустилась на стул, угрюмо глядя в окно. Она ревновала. Какое ужасное чувство! Она и не знала, что так бывает. Да, наверное, это и есть самая настоящая ревность. Она закусила нижнюю губу. Ох, какое неприятное чувство. Недоброе. И Оливер теперь не казался ей таким хорошим, как виделся до этого. Оказывается, он лгал, но заставил ее поверить…