Опасные намерения
Шрифт:
— Нет. Мне дают понять, что пора заканчивать разговор. Я знала, что ты не захочешь приехать и жить здесь рядом со мной, я была почти уверена.
— Мэдди, ты еще любишь меня?
— Еще сегодня днем мне казалось, что да… а теперь я не знаю. Тебе следовало бы быть рядом со мной, — добавила она и расплакалась. — Сначала они отняли у меня все, а теперь ты говоришь, что решил не покупать дом, который мне понравился, и что твой дядя Лео, которого ты ненавидел всю жизнь, для тебя важнее, чем я. И твой бизнес для тебя тоже важнее. Какие, по-твоему, я должна сделать выводы?
— Это
— Ты дурак, Пит. Это… может продлиться, пока я не сдохну. Неужели тебе никто этого не сказал? — крикнула Мэдди. — И не надо убаюкивать меня надеждами на будущее. Ничего хорошего мне от жизни ждать не приходится. Лучше бы меня пристрелили тогда в магазине, слышишь, Пит? Лучше бы меня пристрелили!
— Не смей говорить такие вещи! Знаешь, попроси адвоката… В общем, тебе нужно с кем-нибудь серьезно поговорить. Понимаешь, Мэдди?
— Ты ошибаешься, здесь не поможет никакой адвокат. Мне ничего не поможет. Я хочу вернуть свою прежнюю жизнь, свой вчерашний день. В том, что со мной происходит, есть и твоя вина, Пит. Больше не проси о телефонных разговорах.
Пит стоял неподвижно, тупо глядя на черную телефонную трубку. Короткие гудки нарушали царившую в магазине тишину. Он вздрогнул, когда Энни прикоснулась к его плечу, и, обернувшись, взглянул на нее безумными глазами.
— Пит, успокойся. Давай поговорим обо всем, только не здесь. С меня обед и хорошая выпивка. Пошли.
— Куда? — спросил Пит равнодушно. Да, это была не та Мэдди, которую он знал и любил.
— Иди за мной. — Энни взяла его за руку. — Мы не станем ни о чем говорить, пока не выпьем. Выбрось все из головы. До конца света еще далеко.
У Пита из горла вырвался стон, и Энни еще крепче сжала его ладонь в своей.
— Когда Лео забрали в больницу?
— Вчера утром. Я просидел около него почти весь день и целую ночь. Думаю, он оклемается. Видела бы ты, какое выражение появилось у него на лице, когда я сказал, что останусь в палате. На мгновение я испытал то же чувство, что и тогда, когда потерял родителей. Ужасное отчаяние, которое охватывает тебя, когда не знаешь, что будет дальше.
— Ты правильно поступил, Пит. Семья для человека важнее всего остального, тем более, что Лео у тебя единственный родственник. Ты сделал верный выбор.
Через десять минут они уже сидели за столиком в ресторане «Саманта».
— Два двойных бурбона, — сделала заказ Энни, затем достала из сумочки пачку сигарет и протянула одну Питу. — Расслабься. С удовольствием выслушаю тебя, когда ты соберешься с духом.
Она уже выкурила сигарету и почти опустошила свой стакан, когда Пит сказал:
— Она даже не спросила, как я, что я… Не могу поверить, что действительно разговаривал с Мэдди, а не с кем-то другим. В каждом ее слове звучал такой эгоизм, что… Неужели я ошибался в ней, Энни? Нет, не говори ничего.
— Начни сначала, Пит.
Пит вздохнул и пристально посмотрел в лицо Энни, молясь, чтобы она нашла какие-то
— Ты должен понять, сколько Мэдди пришлось пережить, — наконец тихо проговорила она. — Не уверена, что смогла бы выдержать такие муки. У нее сейчас все перемешалось в голове. Понятно, почему она хочет, чтобы все вернулось назад. Ведь всего год назад ты был с нею рядом. Ты правильно сделал, что посоветовал ей переговорить с адвокатом. Когда Мэдди получит твое письмо, то наверняка сама попросит о еще одном телефонном звонке.
— Ты так думаешь? — спросил Пит голосом, лишенным эмоций.
— Конечно, — солгала Энни. — Ведь Мэдди любит тебя.
— Мэдди хочет вернуть вчерашний день. Она сказала, что у нее все отняли. Ее явно разгневало то, что я отказался от дома в Стамфорде. Она так верила в то, что мы поселимся в нем и будем счастливы.
— А ты сам веришь в это, Пит?
— Нет, — ответил он с несчастным видом. — Откровенно говоря, не думаю, что этот дом ей так уж понравился. Она скорее притворялась такой взволнованной ради меня. Мэдди — горожанка. Дом за городом — это всегда большая ответственность, а она… Не знаю, Энни. Сейчас я прокручиваю в памяти все слова, что она говорила мне прежде, и подозреваю, что часть из них вполне могла оказаться ложью. Зачем…
— Прежде чем делать скоропалительные выводы, дождись ответа на свое письмо. Мэдди разрешено писать тебе. Думай лучше о Лео. Я могу для него что-нибудь сделать?
— Разве у тебя есть свободное время? Ты все еще помогаешь отцу Альберту?
— Тебе это кажется смешным? — спросила Энни сердито.
— Конечно, нет. Ты такая обидчивая… Нет, Энни, я и не думал смеяться над тобой. Мне кажется, что ты делаешь очень большое дело, помогая церкви.
— Когда я отдала туда весь товар из «Волшебной сказки», ты говорил совсем по-другому. Между прочим, я вернула все деньги до последнего цента.
— Пойми, это было для меня неожиданностью. Кроме того, я слегка разозлился на тебя, потому что мечтал, что мы проведем Рождество вместе, и вдруг ты исчезла. Я боялся, что с тобой что-то стряслось. Товар был ни при чем. Ты могла хотя бы оставить записку.
— А ты мог бы меня пригласить, когда мы говорили по телефону.
— Мне чертовски стыдно. Буду держать тебя в курсе насчет Лео. Мне сейчас очень плохо, Энни.
— Знаю.
— Мэдди и Дженни постоянно ссорятся. Неужели они перестали понимать друг друга? Знаешь, что меня больше всего задело?
Энни покрутила в руках стакан.
— Что, Пит?
— Ее больше интересовала «Волшебная сказка», чем я. Странно, верно?
— Пит, повторяю, не забывай, через что ей пришлось пройти. Мэдди говорила с тобой, слышала твой голос, а о «Волшебной сказке» она ничего не знала, поэтому и спросила. А что касается того, как она восприняла твои слова о Лео… Ты ведь и в самом деле долгое время его почти ненавидел, разве не так? Тебе не хватает рассудительности, Пит.
— Она сказала, что лучше бы ее расстреляли. — На его лице появилось странное выражение. — Ты никогда не сказала бы такое.