Опасные парни и их игрушка
Шрифт:
Гнев забурлил в ней, она сверкнула на него глазами, готовая защищаться, и увидела раскаяние на его лице.
— Малышка, я не сержусь на тебя. Я без ума от тебя. И я понимаю толк в дерьмовых отцах.
Личный комментарий от Торна? Даже Кэмерон был слегка удивлен его откровением.
— Что? — оборонялся Торн... — Я, может, и действую, как последний мудак, но я не совсем бессердечный. Когда ты смотришь на меня этими полными слез глазами, как у лани, я такой же человек, как и этот парень.
Бренна свернулась калачиком у него на коленях и коснулась мягким поцелуем его рта.
—
Ей должно было быть странно прикасаться к одному из ее любовников, пока другой наблюдает. Однако, это оказалось самой нормальной вещью в мире.
— Я приехала сюда, чтобы... прояснить все с Кертисом. Разобраться в нас. Моя проблема… — она покраснела.
— Между нами, это не оказалось большой проблемой, — Торн ухмыльнулся, и забросил кусочек дыни себе в рот.
Щекам Бренны стало еще жарче.
— Нет, не оказалось. Но я потеряла жениха из-за этого. Тони был отличным парнем и я... — она пожала плечами,— я была абсолютно уверена, что он бросит меня. Около шести месяцев назад он так и поступил, а я была раздавлена, но не удивлена. После этого я по-настоящему задумалась о своей жизни. Почитала кое-какие книги о самосовершенствовании, поговорила с другом. И я поняла, что отъезд моего отца слишком сильно повлиял на меня, особенно на мою сексуальность.
— Потери твоих парней оказались нашим выигрышем, и я не хочу, чтобы ты волновалась об этом. Мы никуда не собираемся в ближайшее время.
— По крайней мере, до тех пор, пока не объявится мой отец.
Кэмерон возвышался над ней. Бренна поднимала взгляд все выше, выше и выше, пока не встретилась с его темными мрачными глазами.
— Это ничего не изменит для меня. Когда мы впервые встретились с тобой, ты проникла мне под кожу. Прошлой ночью... ты погрузилась еще глубже. Я не спешу все бросить.
Она старалась не смотреть на него.
— Но прошлой ночью, мы... Я... Я имею ввиду, вы оба и…
— Да, ты занималась любовью с нами обоими прошлой ночью, и сегодня утром. И ты собираешься утверждать, что не чувствуешь между нами связь?
И быть честной?
— Нет, я просто никогда не ожидала... Я никогда не предполагала, что вы разделите мои чувства.
Он улыбнулся и погладил ее по волосам.
— Перед тобой чертовски трудно устоять. Ты — та самая женщина, которая встретила меня в дверях с пистолетом в руке, после того, как разнесла боксерскую грушу в фарш, показала нам свою жажду, пока мы наблюдали за ней у бассейна. Вчера вечером мы увидели твою стойкость и сексуальность, когда ты доверила нам свое тело. И теперь ты показала свою уязвимость и доверчивость, когда рассказала нам об отношениях с отцом. Ты не закрываешься от нас и мне нравится это.
Слова Кэмерона пролились бальзамом на ее душу, опьяняя, как хорошее шампанское. Все происходила настолько быстро, и осторожная женщина, сошедшая с самолета несколько дней назад, оказалась обнаженной в прямом и переносном смысле. Ее эмоции и сексуальность раскрылись, как никогда прежде. Она чувствовала себя освобожденной и испуганной. Что же теперь?
— Вы тоже удивили
Торн не ответил. Однако его челюсть напряглась, как и плечи, под ее ладонями. Ох. Ох.
— Я знаю, ты не хочешь моей заботы, но…
— Не хочу. Но я хочу трахаться. Ты, и хороший детектив можете продолжать вашу любовную фиесту, но после того, как закончатся презервативы, я застегну штаны и найду дверь.
Она знала, что так и будет, от одного взгляда на его лицо. Девушка смотрела в его синие глаза, так похожие на скандинавские озера и видела, что он не был раздраженным, равнодушным или обиженным. Глубоко в его глазах был скрыт страх.
Бренне пришлось прикусить губу, чтобы не броситься утешать его. Он был не в том состоянии, чтобы услышать ее сейчас. Потребуется время, чтобы развить доверие. Забота и время — она запнулась на этой мысли. Времени как раз и не хватало. Пять дней — это все, что у них есть. Если Торн, конечно, продержится так долго.
Почему эта победа над ним имела значение, она не знала. Технически, она должна сесть на самолет и вернуться домой через несколько дней. К ее жизни, такой, какой она была раньше в Мюнстере. Ее ждала работа официанткой. Правда, Бренна ненавидела ее и получала копейки...
Девушка вздохнула. Тетка и кузены были ее единственными родственниками, не считая Кертиса. Оставить их... не было большой проблемой. Она жила с ними с детства, но так и не стала частью их семьи. Независимо от того, как они пытались приобщить ее к своему дружному клану, она всегда знала, что не одна из них. Посягательница. Нахлебница. Чем старше она становилась, тем острее это осознавала.
Прошлое Рождество было ужасным. Ее тетя, светящаяся от троих ее женатых сыновей и двух их беременных жен, была раем и адом. Она была счастлива за Джоша, Брайана и Билли. Они прекрасные парни, заслуживающие всего самого лучшего. Но каждый раз, когда собиралась вся семья, это словно подчеркивало ее ущербность. Это была непроизвольная, запоздала мысль, и эта реальность забила очередной гвоздь в крышку ее гроба.
К чему в действительности она хотела бы вернуться? Ни к ее поверхностным дружеским отношениям. Ни в ее ветхую квартиру. Ни к чему.
Неужели она осмелится превратить этот вынужденный роман с Кэмом и Торном во что-то большее? Хороший вопрос. Лучше него только тот, насколько несчастной она будет, если не попытается и просто вернется в свою никчемную жизнь, постоянно думая «а что, если»?
Но что, если Торна не сломить? Что, если его сердце было слишком уязвлено его собственными терзаниями? Это возможно. Он был больше напуган своей эмоциональностью, чем головорезами с пушками сегодня утром. Может быть, умнее остаться только с Кэмом. Когда дело дошло до вопросов сердечных, они с Кэмом оказались на одной волне.