Опасные семейные тайны
Шрифт:
***
Тамара Васильевна Полянская услышала звонок в тот момент, когда начала заваривать чай. Она поставила маленький фарфоровый чайничек на стол, бросила полотенце в красных маках на табуретку и поспешила в прихожую. Заглянув в дверной глазок, удовлетворенно кивнула и завозилась с замками. Она уже давно жила совершенно одна и никогда не забывала закрывать дверь на два замка, из которых один, совсем старенький, в последнее время стал барахлить. Непременно нужно пригласить слесаря, чтоб посмотрел. Или даже новый поставить. Но на этот раз, к счастью, обошлось,
– Тамуся, как я рада наконец-то тебя видеть, – пропела Ниночка уже с порога, наклоняясь, чтобы чмокнуть Тамару Васильевну в щёку.
– Зато я так огорчена при виде твоей кислой физиономии, что даже забыла на минутку про свой любимый радикулит, – привычно проворчала Тамара своим тёплым домашним голосом. – Опять с Серёжей повздорила? Впрочем, потом расскажешь, пойдём на кухню, чаем тебя напою. Как на улице, холодно?
– Да нет, не холодно, сыро, пожалуй. И грязно. Ой, ну вот, я уже тебе тут наследила, – всплеснула руками Нина, снимая закрытые туфли на низком каблуке в маленькой, тесной прихожей старой приятельницы.
– Ничего страшного, вытру. Давай проходи на кухню-то, проходи.
Так уж повелось, что с самого раннего детства Нина называла Тамару Васильевну, добрую знакомую отца и тогда ещё молодую актрису, Томочкой или Тамусей. Теперь приятельница уже начала отсчитывать седьмой десяток, да и «милой девочке» Ниночке далеко за тридцать. Точнее, без немногого сорок.
Именно благодаря Тамаре Нина выбрала актерскую судьбу, да вот распрощалась с ней раньше времени, осев дома в качестве домохозяйки, правда, не слишком способной.
– Выглядишь как всегда прекрасно! – похвалила Нина, когда они уселись стол, который Тамара Васильевна ради дорогой гостьи покрыла нарядной льняной скатертью.
Тамара и в самом деле всегда старалась держаться на уровне. А как же, актриса ведь, а не какая-нибудь старушка-пенсионерка. Такая, к примеру, как её соседка, которая по утрам, повязав платком седую неухоженную голову, спешит в соседний магазин за молоком для внука. Жаль вот только, внуков у Тамары нет. Как, впрочем, и детей тоже.
Для Тамары день начинался поздно, утром она всегда любила поспать. Но уж когда вставала, никогда не сидела просто так, уставившись в стену. Зарядка, душ, причёске и лицу тоже немало времени нужно уделить. Хотя чего уж кривить душой, возраст всё равно даёт себя знать, как ни старайся. И болезни всякие потихоньку одолевают. Больших ролей никто уж не предлагает. Но она не унывает и не сдаётся: соглашается на любые крохотные эпизоды, не перебирая, как прежде. Плохо ли, хорошо, но на её скромную жизнь хватает. И зритель всё-таки при ней. Зато теперь времени свободного стало больше, можно читать, сколько душе угодно, ходить в театры и на выставки, навещать друзей. На эти простые радости прежде не было ни времени, ни сил.
– Вот смотрю я на тебя и диву даюсь, – начала Нина, отодвигая в сторону пустую
– Какой это – такой? – улыбнулась Тамара.
– Оптимисткой, что ли. Ни мужа, ни детей, аплодисменты, цветы и поклонники остались в прошлом…
– Ну, ты несколько преувеличиваешь, Ниночка, есть ещё один старичок…
Обе засмеялись. Тамара продолжила:
– Вот в рекламе недавно предложили сняться. Бабушку сыграть. Тоже дело. И платят хорошо.
– Завидую я тебе, – вздохнула Нина.
– Ниночка! Ты такая молодая, красивая, богатая, завидуешь мне, бедной одинокой старухе?
– Богатая? Да я целиком и полностью завишу от Сергея. Найдёт он себе кого-нибудь моложе, и я останусь у разбитого корыта, – с горечью усмехнулась Нина. – А тебе завидую, потому что ты самодостаточна и самостоятельна, ни от кого не зависишь. Да на тебя только посмотришь, сразу подумаешь: вот женщина, которой жизнь доставляет радость. Честно признайся, бывают у тебя минуты, когда хочется пойти и утопиться?
– Утопиться? Зачем? В жизни так много приятных моментов. И из любого безвыходного положения всегда есть выход. А ты, Нинок, если бы не была такой привередой и соглашалась на те роли, что предлагали, а не вела себя с режиссёрами как разборчивая невеста, не была бы сейчас «при муже». Кстати, как поживает твой возлюбленный?
– Хорошо, – рассеяно ответила Нина. – Кажется, Сергей начал что-то подозревать. Хотя, может, я и преувеличиваю, но ведёт он себя как-то не так. Даже объяснить не могу, но всё иначе. Раньше и внимания на меня не обращал, а теперь постоянно ловлю на себе его странные взгляды. И вид у него вечно недовольный.
– А не фантазируешь ли ты? Может, устаёт человек на работе, а тут ты со своими претензиями.
– Да нет, это у него ко мне какие-то претензии появились. То ему ужин не понравился, то книжку не такую читаю.
– Может, поговорить тебе с ним, выяснить, в чём дело?
– Бесполезно. Мы уже и разговаривать друг с другом давно разучились. Нет, разбитую вазу не склеишь. А Саша… Думаю, что нам таки придётся расстаться, хотя он и будет страшно огорчён. Он такой славный, жаль его обижать. Знаешь, недавно прислал мне огромный букет красных роз! Просто так. И знаю ведь, что в деньгах нуждается. Да и откуда у инженера, недоучившегося студента, деньги? Но гордый, от меня рубля не возьмёт. Даже в ресторан с ним пойти не могу, не позволит за себя заплатить. Но не судьба нам быть вместе.
– Но почему же? – удивилась Тамара. – Ведь сама говоришь, что разбитую вазу не склеишь и отношений с Сергеем уже не восстановишь. Сергей на тебя внимания не обращает, а Саша любит, вот тебе и смысл жизни. И топиться не захочется.
– Он так ещё молод. Стану я совсем старой, он и уйдёт к другой, своей ровеснице. Не хочу такого разочарования.
– Глупенькая, пока есть любовь, нужно радоваться и не думать, что будет потом. Может, это твоё счастье! А если и не слишком долгое, то хоть немного согреет.