Опасные шалости
Шрифт:
Едва добравшись до дому, Дорис тут же набрала номер отеля и объяснила, что не смогла завезти образцы тканей, но обязательно сделает это в следующий раз. Затем девушка поспешила в спальню, где, недовольно морщась, сбросила мокрую одежду. Она быстро высушила и расчесала длинные густые каштановые волосы, скрутила их в простой пучок и надела новый костюм.
Маленькой и изящной, с огромными глазами цвета аквамарина на миловидном лице, словно выточенном в форме сердечка, Дорис приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы разрушить в глазах окружающих представление о ней как всего лишь о хорошенькой женщине,
Двоюродная бабушка воспитывала Дорис после смерти ее родителей. Прежде чем отправиться в университет учиться на дизайнера, девочке часто доводилось ездить с опекуншей за границу и общаться с поставщиками, у которых та покупала ткани. Пожилой даме казалось более дешевым, а главное практичным, брать внучку во время каникул с собой в поездки, чем пытаться найти кого-нибудь, кто мог бы присмотреть за ней. Из любви к бабушке, из чувства верности ей Дорис никому не рассказывала, как та теряла контроль над бизнесом.
Девушка очень опечалилась, открыв, что бабушка с каждым годом утрачивает былое умение обгонять рынок и выбирать самые подходящие ткани, что некоторые из поставщиков начали ловко подсовывать ей никудышный товар. Дорис пришлось немало потрудиться, чтобы изменить ситуацию. Иногда ей приходилось действовать достаточно жестко и безжалостно, что не соответствовало ее природе, но бизнес постепенно и неторопливо начал выправляться. Профессия дизайнера и чутье несомненно помогали, и менеджер в банке уже не хмурился при каждой встрече.
Работа отнимала все ее время, занимала мысли. На развлечения она смотрела как на необходимую разрядку, не получая от них большой радости. К людям она относилась спокойно и вдумчиво, но никто не вызывал у нее глубоких чувств и сердечных волнений.
— Ты так чертовски погружена в себя, — пожаловался как-то один из многочисленных поклонников. — Иногда мне просто интересно, чем же можно пробить стену, за которой ты прячешься? Что бы это ни было, кто бы это ни был, но это не я… Чего ты ждешь, Дорис? — настойчиво добивался он. — Прекрасного принца?
— Я никого не жду, — честно призналась Дорис.
И вот сегодня вечером… всего лишь на мгновение… Девушка сердито передернула плечами.
Слава Богу, она поняла, кто такой Невил Смайлз, прежде чем… что — прежде чем?
Ничего бы на самом деле не случилось. Ей просто не следует позволять эмоциям, как бы сильны они ни оказались, брать над собой верх. Дорис слишком хорошо знала, к каким чудовищным последствиям приводит женщину вера в то, что можно любить и быть любимой человеком, срабатывающим на жизнь обманом… Как Стив Кронинг.
Дорис закрыла глаза. Даже теперь, спустя столько лет, ей было больно думать о Мэгги. Вспоминать…
Они с Мэгги вместе учились в университете, и обе уже готовились к выпуску, когда Мэгги встретила
Отец Мэгги был весьма преуспевающим промышленником. К тому же девушка унаследовала огромное состояние бабушки. На эти деньги, как с энтузиазмом сообщила Дорис подруга, они со Стивом намеревались купить большой дом в деревне, где Кронинг мог открыть собственную клинику, чтобы избавлять людей от стрессов.
Дорис не могла не сознаться, что и сама поначалу поддалась энтузиазму и идеям Стива. Она была так доверчива и легковерна тогда, что даже немного завидовала Мэгги, ее любви к мужу и той замечательной жизни, которую они собирались себе построить.
Но после свадьбы дела у них быстро покатились под гору. Мэгги часто жаловалась, что подозревает Стива в неверности, ей казалось, будто муж пренебрегает ею.
Дорис никогда не простит себе, что позволила Стиву убедить ее, будто Мэгги страдает депрессией, вызванной гормональной перестройкой организма в связи с беременностью, что измена, в которой она его упрекает, — сплошной вымысел и что вместо поддержки посоветовала лучшей подруге отбросить сомнения и сосредоточиться на будущем, подумать о семье, об ожидаемом ребенке.
Стив пригласил ее в ресторан и поблагодарил за поддержку.
— У Мэгги не могло быть лучшей подруги, чем вы, — сказал он ей тогда.
Лучшая подруга… Сердце Дорис сжалось от горя и боли.
Единственным оправданием могло служить лишь то, что она сама была молода и наивна, а Стив уже тогда был ловким манипулятором, наслаждавшимся игрой, которую вел с ними обеими, упивался обманом.
Через три месяца после рождения ребенка — очаровательной девочки — Стив бросил Мэгги. Девушка, к которой он ушел, происходила из аристократической и очень богатой семьи. Деньги Мэгги, унаследованные ею от бабушки, иссякли; все, что осталось у нее на руках, — это гора долгов Стива.
— Некоторые из клиентов даже грозятся подать в суд за шарлатанство, — всхлипывала Мэгги, когда Дорис пыталась утешить ее.
— Ты скоро забудешь о нем, — ласково уговаривала Дорис.
— Нет… Я никогда не забуду, — печально ответила Мэгги. — Как я могу забыть?
Шесть недель спустя ее не стало. Передозировка снотворного, гласило официальное заключение, но Дорис подозревала совсем иное. Мэгги погубил Стив, его систематический хладнокровный обман. Дорис поклялась, что никогда не позволит себе или кому-то другому стать жертвой подобных проходимцев; она приложит все усилия, лишь бы разоблачить их истинную суть.
Именно это она собиралась сделать сегодня вечером в отношении Невила Смайлза.
Прежде чем спуститься вниз, Дорис уныло посмотрела на свое отражение в зеркале. Ее шокировало и пугало, как легко поддалась она его удивительному обаянию. Может, она в какой-то степени заблуждается, ведь ей не удалось сразу раскусить его? Нет, прочь сомнения. Невил Смайлз — мошенник, на удочку которого она не попадется и обязательно даст ему это ясно понять.
— А теперь от имени всех присутствующих я хотел бы поблагодарить нашего докладчика за его информативное и…