Опасные сны
Шрифт:
— Прими мою благодарность за твою помощь и добрые пожелания, — сказала Тэмисан. — Я тоже надеюсь, что в этот день счастье придет раньше несчастья. (И это чистая правда, подумала она). Я должна собрать удачу обеими руками и крепко держать ее, а иначе я проиграла.
Посланный Первой Стоящей Джессы был офицером. Волосы его были забраны под шлем, чтобы служить дополнительной защитой головы в бою; голубая эмалевая нагрудная пластина с двойной короной Верховной Королевы и меч выдавались вперед, как будто он уже шагал по улицам воюющего города. В колесницу был впряжен маленький грифон, и два вооруженных человека стояли наготове — один у головы грифона, а другой откинул занавеску, когда офицер подсаживал Тэмисан в колесницу. Он быстро
В просвет между занавесками Тэмисан видела этот Ти-Кри. Частично он был ей, чужим, но и было и достаточно сходства, чтобы укрепить ее в реальности. Небесных башен и других инопланетных архитектурных форм, привнесенных космическими путешественниками, здесь не было, но сами улицы и множество зеленых лужаек и цветов были теми же, каковыми она знала их всю жизнь.
Когда они проехали город и ехали вдоль реки, Тэмисан увидела Большой Замок и глубоко вздохнула: он тоже был частью ее мира, но тогда они были очень древними развалинами. Частично он был разрушен во время восстания Силта, на него смотрели как на несчастливое место и обходили стороной. Эти развалины в ее время посещали только инопланетные туристы, искавшие необычного.
Здесь же он стоял во всем своем великолепии и был гораздо шире, чем в Ти-Кри из будущего Тэмисан, как если бы поколения, разрушившие его в ее мире, здесь дорожили им и прибавляли каждый свою долю. Это было не единое здание, а целый город. Но там не было ни лавок, ни общественных зданий. Он давал кров благородным, которые часть года должны были находиться при дворе, и всем их слугам и всем официальным лицам королевства.
В центре стояло здание, давшее имя всему городку: коллекция башен, поднимавшихся значительно выше других зданий у их подножья. Стены башен были серыми у основания и постепенно переходили в глубоко синий у вершины.
Колесница подскакивала на своих двух колесах, грифон шел ровным шагом вровень с человеком, что шел у его головы. Они прошли через толстую арку во внешней стене и двинулись по улице между домами, которые, хоть и казались карликами в сравнении с башнями, но, в свою очередь, выглядели великанами против тех, кто шел или ехал мимо них.
Вторые ворота. Еще больше зданий. Третьи ворота, и наконец открытое пространство вокруг центральных башен. После первых же ворот они миновали множество людей. Много было солдат стражи, но некоторые из вооруженных людей носили другие цвета и эмблемы. Они, как подумала Тэмисан, были слугами придворных лордов. Время от времени гордо выходил какой-нибудь лорд, и его челядь проворно выстраивалась за ним по трое в ряд, и это зрелище забавляло Тэмисан. Как будто следующее по пятам особы число слуг увеличивает ее важность и значимость, — подумала она.
Ее высадили с несколько меньшей церемонией, чем сажали; офицер предложил ей руку, его люди пошли позади, а грум поторопился отвести экипаж, чтобы тоже присоединиться к ее почетному эскорту.
Но башни Большого Замка были такими громоздкими, такими внушающими страх, что Тэмисан была рада эскорту. Чем дальше они шли по холмам, тем беспокойнее она становилась. Ей казалось, что она попала в лабиринт, откуда нет выхода, и потеряется там навсегда.
Дважды они поднимались по лестницам, высоким, как горы, так что у Тэмисан заболели ноги. Затем отряд вошел в длинный холл, освещенный не только свечами, но и какими-то лучами, пробивающимися через окна. Окна размещались так высоко над головой, что сквозь них нельзя было ничего увидеть. Та часть Тэмисан, которая была знакома с этим миром, знала, что это проход Благородных, и общество, собравшееся здесь теперь, состояло из Третьих Стоящих — ближайших ко входу, затем Вторых, и в дальнем конце голубой ковровой дорожки, по которой вели Тэмисан — Первых Стоящих. Первые сидели; там было два полукруга кресел с балдахинами,
Офицер вел Тэмисан к трону. Когда они проходили через ряды Третьих Стоящих, послышалось тихое бормотание голосов. Тэмисан не глядела ни вправо, ни влево; она хотела видеть Верховную Королеву, поскольку было ясно, что Тэмисан удостоена полной аудиенции. Что-то шевельнулось внутри Тэмисан, как булавочный укол. Она не поняла причины — разве что впереди было что-то очень важное для нее.
Теперь они поравнялись с первыми креслами, и Тэмисан увидела, что большинство сидевших в них были женщинами, и в основном средних лет. Тэмисан подошла к возвышению. Она не опустилась на одно колено, как это сделал офицер, а лишь прикоснулась кончиками пальцев к своей короне. Еще одна вспышка полузнания сказала ей, что в этом месте она не кланяется, как другие, а лишь подтверждает, что человеческая преданность Верховной Королеве стоит на втором месте после другой, совсем великой преданности, принятой в другом месте.
Верховная Королева смотрела на Тэмисан пристально и оценивающе, а Тэмисан смотрела на нее снизу вверх. Она видела женщину, бывшую как бы вне возраста: может быть старая, может быть — молодая, потому что годы не оставили на ней следов. На ее полной фигуре было платье мягкого перламутрового цвета без всяких украшений, кроме пояса из сплетенных серебряных цепочек и напоминающего ошейник ожерелья, тоже серебряного, с бахромой из каплевидных, молочного цвета камней. Диадема из таких же камней почти скрывалась в пламени блестящих рыжих волос. Красива ли она? Тэмисан не могла бы ответить, но в жизненной силе Королевы не было сомнений. Даже когда она сидела спокойно, вокруг нее была аура энергии, которая говорила, что это только пауза между действиями величин и необходимости. Это была самая самоуверенная особа, которую Тэмисан когда-либо видела, и внутренняя охрана мастера снов тут же пришла в действие. Служить такой госпоже, — подумала Тэмисан, — это значит дать высушить всю свою личность, так что слуга станет только кусочком зеркала.
— Добро пожаловать, Уста Олавы, высказавшая чрезвычайно странные вещи.
— Голос Верховной Королевы был насмешливым и вызывающим.
— Уста не говорят ничего, Великая, кроме того, что им дано высказать.
— Тэмисан нашла в себе готовый ответ, хотя сознательно не формировала его в своем разуме.
— Мы привыкли так говорить, но, возможно, боги состарились и устали. Или это только людская участь? Но теперь мы желаем, чтобы Уста Олавы говорили снова, если час благоприятный. Да будет так ?
Как если бы эти слова были приказом, тут же среди стоявших на ступеньках началось движение. Два стража принесли стол, третий — стул, четвертый — поднос с четырьмя чашами с песком. Все это они поставили перед троном.
Тэмисан заняла свое место за столом и снова коснулась пальцами висков. Сработает ли это вторично, или ей придется самой изображать рисунки из песка? Она почувствовала легкую дрожь и постаралась овладеть нервами.
— Что желает Великая? — она порадовалась тому, что голос ее ровен и не выдает ее беспокойства.
— Что случится, скажем, за четыре оборота солнца? Тэмисан ждала. Возьмет ли верх та, другая личность или сила, или что там еще могло быть? Ее рука не шевелилась. Зато странный, тревожный укол стал сильнее. Она потянулась, как будто на ее лоб надели петлю и поворачивали голову. Она повернулась, следуя приказу этого рывка, и посмотрела на то, что хотели видеть ее глаза. Она увидела только ряд офицеров на ступенях трона; они смотрели сквозь нее, и ни один не подавал знака, что узнал ее. С т а р е к с! Она хваталась за эту надежду, но никто из офицеров не походил на человека, которого она искала.