Опасные тайны
Шрифт:
Он наклонился, запах виски хорошей выдержки и дорого табака был едва уловим. Хороший знак. Пара стопок делала его добрее, однако, от большей дозы он становился более жестоким.
Он отодвинул в сторону волосы с ее лица, и его губы коснулись ее лба. Это был самый нежный поцелуй, один из тех, которые мог бы подарить истинный любовник. Она снова вздохнула, не забыв придать лицу расслабленное выражение, чтобы создать впечатление, будто ей понравилось это.
Когда он напрягся, ее сердце забилось быстрее. Он сильнее прижал губы к ее лбу, а после приложил ладонь.
– Иисус,
Его руки подняли низ ее ночной рубашки и нашли на боку стерильные повязки Telfa1. Сняв одну из них, он снова выругался, верный признак того, что что-то было не так. Понимая, что больше не может продолжать притворяться спящей, Киара открыла глаза и встретилась с ним взглядом. На миг она уловила в его глазах настоящий страх.
Было сложно поверить, что он являлся тем самым мужчиной, который хладнокровно убил всю ее семью. Тем самым человеком, который ее жестоко избивал, резал и сексуально надругался над ней последние несколько месяцев. Тем самым мужчиной, который прямо сейчас касался ее так, словно она была бесценна для него.
Он был неуравновешен, Киара это знала. Серьезное биполярное расстройство личности2, хоть что-то она помнила из уроков ОБЖ в средней католической школе, в которой училась. Могла ли она представить себе тогда, что трехминутный доклад, посвященный психическим болезням, сыграет огромную роль в ее жизни?
– Ты должна была мне сказать, Киара, – отчитал он ее, затем сорвал повязки и стал наносить мазь на опухшие ножевые раны, закрывая их чистыми повязками. Пневмония снизила сопротивляемость организма, позволив заселиться инфекции. Она опустила ресницы, надеясь, что он расценит это как покорность. Она была хороша в этой игре, отчего ее просто тошнило.
– Всегда пытаешься быть сильной, не так ли? Постоянно стараешься показать мне, что ты достойна. Это одна из причин, почему я люблю тебя, Киара. Но теперь я позабочусь о тебе.
Киара содрогнулась, но не от лихорадки, а от абсолютного и безоговорочного благоговения в его глазах. Трудно было решить, что хуже – это или дикий блеск во взгляде, когда он верил, что она, так или иначе, предала его.
К счастью, он принял ее дрожь за еще одно доказательство того, насколько больна она была.
– Не волнуйся, – сказал он, облизнув губы и снова укрывая ее. – Я достану тебе антибиотики, окей?
Киара прекрасно понимала, и вместо ответа, слегка кивнула.
– Хочешь пить? – она снова кивнула. Ее горло стало настолько отекшим и сухим, что она с трудом могла глотать, малейшая попытка причиняла боль, такую, что не стоило и начинать.
Он отошел и быстро вернулся с маленьким стаканом воды. Скользнув рукой ей под плечи, он постарался приподнять Киару и поднес воду к ее губам. Сломанные ребра вызвали небольшую вспышку боли. Она поморщилась, ожидая последствий, но к счастью в этот раз обошлось без них.
Забрав стакан, он подоткнул
Извиваясь всем телом и стиснув зубы от боли, прострелившей ее грудь и спину, она попыталась сдвинуть забытый тюбик с мазью туда, где смогла бы дотянуться до него руками. Боль – это хорошо. Боль означала, что ее тело и разум все еще функционировали, и пока она дышала, у нее был шанс.
Повернув тюбик пальцами, работая медленно и осторожно, чтобы не уронить его, ей удалось выдавить немного содержимого на основание ладони и под кожаную манжету, где мазь послужила смазкой. Потребовалось немало сил и много времени, но она смогла, наконец, освободить одну руку, вывихнув ее в процессе. От других наручников удалось избавиться быстрее и без каких-либо травм.
Вскоре Киара поняла, что подняться было ошибкой. Ее ноги ослабели, а голова закружилась, и она сильно ударилась, упав на пол. Тем не менее, впервые за все эти месяцы, у нее был шанс на свободу, и ни в коем случае она не собиралась от него отказываться – особенно не по причине нескольких ушибов и синяков. Она пережила гораздо худшее. А если бы он поймал ее сейчас? Зверски избивал бы, пока она не начала бы мечтать о смерти, но он все равно не подарил бы ее.
Она подползла к двери, все время отчаянно молясь. В спешке он оставил проем не запертым, вероятно, полагая, что она была слишком больна и ослаблена, а потому с этим не могло возникнуть проблемы. Для Киары, забытый тюбик с мазью и открытая дверь были ни чем иным, как проявлением божьей милости, которую она так ждала, и знаком свыше, что пора уходить.
Не теряя времени, она вытолкнула себя на лестницу и стала пробираться вниз, опираясь на руки, сдерживая крики от того, как с каждым шагом боль в поврежденных ребрах и зараженных легких скребла по ней своими острыми когтями. Уже почти там…
Вот! Она была снаружи! Чистый свежий воздух наполнил легкие, обжигая горло жидким огнем. Ночная прохлада послужила благословением ее горящей от лихорадки коже, полная луна омывала все вокруг серебристым сиянием. Присев, Киара наполовину пошла, наполовину поползла к линии деревьев, которые росли рядом с маленьким домом, когда услышала грохот большого грузовика, пробиравшегося вверх по склону горы и возвещавшего о возвращении ее мучителя.
Он не мог поймать ее сейчас, просто не мог, не тогда, когда она была так близка к побегу. Она заставила себя подняться, борясь с головокружением, из-за которого все вокруг вращалось, и двинулась вперед, выставив перед собой руки, чтобы не врезаться в старые деревья. Она понятия не имела, где находилась, за исключением того, что это была отдаленная горная местность, и, судя по климату и сезонным изменениям, которые она наблюдала шесть последних месяцев, скорее всего где-то на северо-западе. Все, что она знала – нужно продолжать идти, ведь неизвестность, лежащая впереди, не могла быть такой же ужасной, как то, что она оставила позади себя.