Опасные тайны
Шрифт:
***
Голова Тарин откинулась назад, глаза закрылись в экстазе, когда он взял под контроль ее тело, играя с ним как мастер. Удовольствие, исходившее из средоточия ее естества, охватывало все тело. Ощущения, пронизывавшие ее, не были похожи ни на что, испытываемое ею когда-либо. Порочный язык Джейка вытворял удивительные вещи, в то время как пальцы исполняли свой скользкий танец, кружась в невероятном ритме и задевая нервы, о которых она и не подозревала.
– Настолько чертовски сладкая, –глубокий голос Джейка раскатами пронесся по ее центру удовольствия. – Прикоснись
Она едва ли слышала его слова, голова плыла в водовороте ощущений: скольжение влажного, горячего языка; легкий прикус острых зубов; длинные мозолистые пальцы, вызывающие бурю восторга внизу живота. И все это в противовес ощущению его густых шелковистых волос в ее руках и непоколебимой твердости его тела. К тому времени как до мозга наконец-то дошла команда, Джейк сам положил ее руку между ее ног.
Очень эротично, игриво и чертовски приятно прикасаться к себе и одновременно смотреть в его голодные глаза и наблюдать, как он облизывает губы. Она выполнила его просьбу дрожащими руками, а затем приложила пальцы к его губам, чтобы он мог взять их в рот. Такая ласка посылала молнии ощущений через все ее тело до самых пальцев ног.
Облизав пальцы, Джейк на секунду отпустил Тарин, а затем с энтузиазмом погрузился в ее влагу, рыча от удовольствия. Ёе голова закружилась от невыносимого желания и неспособности дышать; Тарин потянулась назад и руками крепко сжала одеяло, отчаянно нуждаясь в чем-то, за что можно держаться, когда давление внутри достигло почти невыносимых высот.
– Давай, детка, – настойчивость и напряжение в его голосе лишь разжигало ее страсть. Она это сделала, довела его до этой точки, и, на самом деле, ей даже не пришлось ничего делать, просто подчиняться; Тарин хотела продлить сладкую агонию, чтобы насладиться ею еще чуть-чуть. Желание подчиниться ему становилось почти непреодолимым, но и сила воли была тверда. Собственное тело предавало Тарин, желая только лишь слушать этого мужчину. Она сопротивлялась, быстро и тяжело дыша, тело напряглось и извивалось в собственном ритме.
– Черт возьми, отпусти себя, – прошипел он, увеличивая темп и сокрушая ее сознательное неповиновение своим дьявольским оружием. Джейк не прекращал свою мучительную ласку, и одновременно двигал пальцами внутри нее, требуя полного подчинения и владея ее удовольствием. Он атаковал, истощал и мучил до тех пор, пока у нее не осталось выбора.
Тарин напряглась, а затем взорвалась с тихим криком, изливаясь на его пальцы и губы. Она смутно уловила его удовлетворенное бормотание, а он ослабил свой беспощадный натиск, прижимаясь к ней и продлевая кульминацию, пока она не задрожала.
– Вот так, детка, вот так. Мм, боже, – произнес он, почувствовав спазмы ее блаженного освобождения.
И только Тарин подумала о том, что способа снова дышать, как рука Джейка скользнула под ее бедро и перевернула девушку на живот.
***
Джейк сам был готов взорваться. Тарин была дьявольски сексуальна, намного сексуальнее, чем он даже мог себе представить. Если он не окажется в ней в ближайшее время, то просто не переживет этого, точно. Быстро избавившись от одежды, он скользнул рукой под ее бедро и перевернул девушку на живот. Она посмотрела на него через плечо – большие глаза, зрачки расширены – пока Джейк устраивался позади,
Как будто знала, что именно ему нужно, Тарин опустила верхнюю часть тела на кровать, приподнимая заднюю ближе к нему. С одобрительным рыком Джейк ухватил ее за бедра и притянул к себе. Ощущение ее влажности отправило его за край. Все рациональные мысли исчезли, не осталось ничего, ничего, более важного, чем проникнуть внутрь нее.
Слегка толкнувшись бедрами вперед, он перешагнул порог в свой персональный рай. Она была такой узкой, такой влажной, такой великолепной, с легкостью сжимаясь вокруг него, когда он двигался. Джейк и не представлял, что это возможно, но он становился еще толще, еще тверже.
– О, господи, – закричала Тарин, отражая его собственные мысли. Она раздвинула ноги шире и приподняла бедра, чтобы принять его еще глубже.
– Полегче, – прохрипел он, борясь с собственным желанием похоронить себя внутри нее. Он склонил голову и поцеловал ее плечо, отступая на дюйм или два. – Чертовски узкая, – простонал он, его голос охрип от отчаяния, а губы проследовали вдоль туловища дракона. Сладчайшие стоны достигли его ушей, отгоняя прочь все мысли. Он слегка отступил назад, а затем толкнулся бедрами вперед, покоряя еще один дюйм, за что был вознагражден очередным вздохом удовольствия. Джейк изо всех сил пытался удержать контроль.
– Не… хочу… причинить боль…
Ее низкие, прерывистые стоны, словно музыка для ушей, подводили к красной зоне, но именно взгляд, который она бросила через плечо, толкнул его к точке невозврата. Он едва сдерживался, а она была прямо здесь, с ним, готовая собрать осколки, когда он взорвется.
Ее глаза, настолько чистые, что походили на редкие драгоценности, были полны желания к нему, и только к нему.
– Джейк, пожалуйста, – умоляла она. – Пожалуйста.
Слова, сказанные с такой страстью, стали его погибелью. Пусть все катиться в ад, но он не может отказать ей, когда она так умоляет. Еще один толчок – и он погрузился в нее по самое основание.
Чистая нирвана. Совершенство. Его приютила самая узкая, самая влажная и самая сладкая женщина на свете. Его яйца, набухшие и изнывающие от боли, прижались к ней, так что он мог почувствовать амброзию, которую она источала. Та же самая сладость, что все еще сохранялась на его губах и языке, в то время как он использовал всю силу, чтобы оставаться неподвижным и позволить ей привыкнуть к нему.
Однако Тарин не облегчала участи: она задвигалась под ним, сжимаясь и пульсируя по всей его длине. Чтобы удержать девушку на месте, пальцы сжались вокруг ее бедер с такой силой, что остались синяки; пот стекал по его лицу, когда он из последних сил пытался сдержать свои примитивные инстинкты – взять и обладать.
Джейк начал двигаться, сначала медленно, таким образом рассчитывая и корректируя свои толчки. Каждый раз, когда он снова входил в нее, то готов был поклясться, что это лучше, чем в предыдущий. Горячее. Более влажно. Более узко, когда она напрягалась вокруг него. Ёе приглушенные крики удовольствия сводили с ума. Он чувствовал, что его освобождение близко, боль становилась почти невыносимой. Но было немыслимо покинуть ее, чтобы надеть презерватив – он этого не переживет. Во имя собственного здравомыслия, он сказал себе, что выйдет из неё, прежде чем кончит.