Опасные видения (сборник)

Желязны Роджер Джозеф

— Я ведь предупреждал вас, Мэллори, — загрохотал его бас.

— Вы делаете ошибку, Косло, — сказал Мэллори.

— Открыто арестовав народного героя, вы об этом? — Косло скривил пухлые серые губы; так бы улыбался череп. — Не морочьте сами себя. Оппозиционеры без своего лидера не смогут сделать ничего.

— Вы уверены, что в состоянии уже сейчас подвергнуть свой режим такому испытанию?

— А что, ждать, пока ваша партия соберет силы? Я предпочел форсировать события. По способности выжидать мне всегда было далеко до вас, Мэллори.

— Что ж, к утру вы кое-что

узнаете.

— И ждать недолго, так ведь? — Почти сомкнув набухшие веки, Косло прищурился на сверкающую панель. Хмыкнул. — К утру я многое узнаю. Вы понимаете, что лично вам надеяться не на что? — Он перевел глаза на кресло.

— Иными словами, я теперь должен расколоться перед вами в обмен на… на что? На очередные ваши посулы?

— В противном случае — вот это кресло, — обыденно сказал Косло.

— Вы очень уж верите в машины, Косло, — больше, чем в людей. В этом ваш главный недостаток.

Рука Косло потянулась приласкать гладкий металл кресла.

— Это исследовательская установка, сконструированная для того, чтобы я мог с минимальными трудностями решать некие специфические задачи. Она приводит нервную систему человека в состояние, способствующее тому, что он все вспоминает; одновременно она усиливает склонность к подсознательным проговоркам, сопровождающим все виды интенсивной деятельности головного! мозга. Кроме того, субъект послушно следует всем словесным сигналам, — он сделал паузу. — Если вы станете сопротивляться, машина разрушит ваше сознание — но не прежде, чем вы выложите мне всё: имена, явки, даты, структуру организации, планы операций — всё. Для нас обоих будет проще, если вы смиритесь с неизбежностью и по доброй воле расскажете то, что мне требуется знать.

— А после того как вы получите эти сведения?..

— Вы же знаете, что мой режим не может мириться с оппозицией. Чем более полной окажется моя информация, тем меньше будет необходимое кровопролитие.

Мэллори покачал головой,

— Нет, — сказал он резко.

— Не валяйте дурака, Мэллори! Это ведь не испытание на вашу человечность!

— А может, оно самое: человек, противостоящий машине.

Косло оценивающе посмотрел на него и кивнул:

— Привязать.

Усевшись в кресло, Мэллори почувствовал, как холодный металл высасывает тепло из тела. Его руки, ноги, торс стянули ремнями. Широкое кольцо, сплетенное из проволоки и пластика, плотно вжало череп во впадину подголовника. От стены камеры за ним наблюдал Фей Косло.

— Готово, ваше превосходительство, — доложил оператор.

— Приступайте.

Мэллори напрягся. Болезненное возбуждение свело кишки. Он слышал об этом кресле, о его способности начисто выскоблить разум, превращая человека в бессмысленно бормочущую куклу.

Только свободное общество, — подумал он, — способно производить технику, делающую возможной тиранию…

Мэллори смотрел, как приближается оператор в белом халате, как протягивает руки к панели управления. Оставалась лишь одна надежда: если ему удалось бы побороться с мощью машины, затянуть допрос,

задержать Косло до рассвета…

Тысячи игл вонзились в виски Мэллори. Сознание моментально заполнили лихорадочно кружащие образы. Он почувствовал, как горла зашлось в перехваченном крике. Неимоверной силы пальцы вонзились в мозг, выбивая забытые воспоминания, вспарывая залеченные временем раны. Непонятно каким образом он ясно сознавал, что есть некий голос, задающий вопросы. В горле Мэллори трепетали слова, им не терпелось быть выкрикнутыми.

Я должен сопротивляться! — эта мысль вспыхнула в его сознании и исчезла, увлеченная приливом зондирующих импульсов, несущихся сквозь мозг. — Я должен продержаться… достаточно долго… чтобы дать шанс другим…

Шесть

На борту корабля Ри панель, окружавшая управляющий центр, мерцала и подмигивала неяркими огнями.

— Я-мы ощущаем новое сознание, излучающее громадную энергию, — неожиданно заявили Воспринимающие. — Но образы в нем перепутаны. Я-мы ощущаем борьбу, сопротивление…

— ВЗЯТЬ ПОД ЖЕСТКИЙ КОНТРОЛЬ, — приказал Эгон. — ПЕРЕЙТИ НА ОСТРУЮ ФОКУСИРОВКУ И ОТОБРАТЬ РЕПРЕЗЕНТАТИВНУЮ ПРОБУ ЛИЧНОСТИ!

— Это затруднительно; я-мы ощущаем мощные нервные токи, превосходящие базисные ритмы мозга.

— БОРОТЬСЯ С НИМИ!

И вновь потянулся разум Ри, незаметно проникая в сложной конфигурации поле, каким было теперь сознание Мэллори, и начало усердно высматривать и усиливать его исходную соразмерность, стимулируя проявление естественной эгомозаики, не подверженной искажающему воздействию контримпульсов.

Семь

Лицо оператора стало белее мела, когда тело Мэллори недвижно застыло в ремнях.

— Идиот! — розгой хлестнул его голос Косло. — Если он умрет, так и не заговорив…

— Он… отчаянно борется, ваше превосходительство. — Глаза оператора оглядели шкалы приборов. — Ритмы от альфа по дельта включительно в норме, хоть и гипертрофированы, — пробормотал он. — Метаболический индекс 0,99…

Тело Мэллори содрогнулось. Он открыл и вновь закрыл глаза. Пошевелил губами.

— Почему он не говорит? — рявкнул Косло.

— Ваше превосходительство, возможно, потребуется несколько минут на подстройку энергопотоков для обеспечения десятиточечного резонанса…

— Ну так поторопись с этим, парень! Слишком многим я рисковал, арестовывая этого человека, чтобы теперь потерять его!

Восемь

Раскаленные добела неистовой силы пальцы, выросшие из кресла, перешли в атаку по всей длине нервных путей мозга Мэллори — и встретили несокрушимое сопротивление зонда Ри. В этом противоборстве измочаленное самосознание Мэллори швыряло, как лист в бурю.