Опасные заложники
Шрифт:
— После такой прописки не отпало ли желание дальше участвовать в операции? — услышал Клим в трубке баритон Томилко.
— Никак нет, Виктор Николаевич. Наоборот, получил личную заинтересованность.
— Другого ответа я от тебя и не ожидал, а поэтому слушай мой приказ. Я знаю, что ты человек горячий и у тебя обязательно появится желание поквитаться с Кабаном за все его пакости, но ты должен сдержать себя, иначе всю нашу операцию сведешь к нулю. Наоборот, если у тебя появится возможность, подружись с Кабаном и другими, ему подобными животными. Помни: нам это надо в интересах
Положив телефонную трубку на аппарат, Клим задумался: "У себя на Родине, среди своего народа, мне приходится жить, как агенту иностранной разведки. Боже мой, до какой степени у меня сейчас усложнилась жизнь! Но ты сам выбрал себе такую профессию, — напомнил он себе. — Она попахивает не юношеской романтикой, а скорее всего смертью. Даже когда отправляешься в туалет, нельзя увлекаться и думам» об окурке в унитазе, а надо, как карманный вор, постоянно оглядываться по сторонам и видеть все кругом. Скотина, и нашел же где меня подловить!"
Его мысли о прошлом и настоящем еще долго витали бы в голове, но их полет прервала Кристина, принесшая кофе.
Поглощая маленькими глотками пахучий кофе, Клим с сожалением подумал:
"Конечно, сейчас стаканчик водочки был бы в самый раз, но не хочется беспокоить Кристину новыми хлопотами. Она обязательно вздумает к этому стаканчику готовить закуску…"
— Уже поздно, а поэтому я тебя никуда не отпущу, останешься ночевать у меня, — сообщила она ему свое решение.
От такого толкового предложения было бы просто преступлением отказываться. Он был законопослушным человеком, а поэтому на преступление не пошел.
Постелив Климу на диване в зале, пожелав ему спокойной ночи, Кристина ушла в свою спальню. Логически девушка поступила в данный момент так, как поступают благовоспитанные люди, поэтому Климу на большее нечего было рассчитывать.
Отдыхая под тонким одеялом в пододеяльнике, благоухающем свежестью, Климу ничего не оставалось делать, как только думать:
“Ты все же хам, молодой человек. С зашитой хирургом рваной раной на голове, с горячительным уколом от столбняка в заднице, с кучей неприятностей по работе находишь еще время набивать себе голову дурными мыслями… Но почему ты думаешь, что они дурные? Если я люблю Кристину, нуждаюсь в ней, как в воздухе, и хочу со, то почему я не имею права думать о ней? А если мне пойти проведать ее? Подходящее ли сейчас время претворять свое желание в реальность? Не рано ли еще делать такие, попытки? Но кто может точно сказать, когда я могу и когда еще рано проявлять свои чувства к любимой? Кроме нас самих — никто! Поэтому нечего валяться в постели, надо идти решать свою проблему, никто другой за тебя ее не решит, тем более, такого подходящего момента впредь может и не быть"
В своей спальне Кристина была занята решением не менее сложной проблемы. Если к ней сейчас в спальню придет Игорь, то как вести себя, как поступить? На этот вопрос у нее не было готового ответа. Такая неопределенность волновала и мучила ее. Безусловно, в таком возбужденном состоянии она не могла уснуть. Неопределенность заставляла ее прислушиваться ко всем посторонним звукам,
Звук тихо открываемой двери, которую она "забыла" закрыть на задвижку, раздался в ее ушах тревожным набатом. Сжавшись в комок, Кристина вся превратилась в слух.
— Кристина, ты не спишь? — услышала она взволнованный голос любимого.
Только после того, как Примаков повторил свой вопрос, уже стоя рядом с кроватью, она испуганно сказала:
— Нет! Что случилось, Игорек? — она умышленно не хотела любимого называть чужим именем.
По-видимому, Примаков понял ее состояние, а возможно, ему сейчас было не до нравоучений, но он ее не поправил.
— Мне страшно одному в зале, — не смог он придумать ничего более убедительного.
Видя, что храбрость Игоря на пределе, понимая и разделяя его желание, Кристина решила подать ему руку помощи.
— Мне тоже сегодня одной страшно, — садясь на кровати в одной ночной рубашке, сказала она.
Присев рядом с ней, вдыхая приятные запахи, присущие только любимым, и возбуждаясь от них, Игорь обнял девушку, осторожно и нежно поцеловал ее в пылавшие жаром упругие знойные губы.
Когда его пиратские руки, преодолевая слабое сопротивление Кристины "сказали" ей, чего он от нее хочет, она, отстранившись, строго заметила:
— Игорек! Ты слишком далеко зашел и многого хочешь.
— Я думаю, что и ты тоже хочешь того, чего хочу я, — вновь обнимая и целуя девушку, возразил он.
Молча соглашаясь с его мнением, смущаясь и стесняясь, слабо сопротивляясь его желанию, скорее для очищения совести, она слилась с ним в любовной ласке, сразу же позабыв о всех своих сомнениях и возможных последствиях,
Невозможно установить, выпитый ли кофе, или что-либо другое не дали возможности двум любящим сердцам уснуть до утра…
К счастью для обоих, вновь зарождающийся день не заставил их утром вставать с постели и спешить на работу, а поэтому они могли отдохнуть от такой волнующей ночи.
Глава ДВЕНАДЦАТАЯ
Утром, приехав в ресторан, Капитан немедленно вызвал к себе Яфара.
— Ты знаешь, какой вчера вечером произошел инцидент в ресторане? — встретил он своего помощника вопросом вместо приветствия.
— Ты хочешь сказать мне насчет Кабана с Климом? — беспечно поинтересовался Яфар.
— Да!
— Наслышан!
— Ну, говори!
— А что говорить?
— Так ты не знаешь, о чем говорить? Тогда я буду тебя спрашивать, а ты отвечай. Это твой Кабан с кодлой пытался побить и ограбить в сквере Клима?
— Он, но они действовали по твоему заданию, которое я поручил им исполнить,
— Ту осечку я им прощаю, хотя им должно быть стыдно — вчетвером не справиться с одним. Я тебя хочу спросить о другом. Кабан, зная, что сейчас Клим работает на меня, игнорируя мой авторитет, вздумал в ресторане сводить личные счеты с Климом. Такой наглости от него я не ожидал. Ты беседовал с Кабаном по этому поводу или нет?
— Беседовал!
— Что он тебе сказал?
— Признал работу своей. Отомстил Климу за прошлое поражение.