Опасный ангел
Шрифт:
– Как же мне это нравится, - говорит он, жадно скользя взглядом по моей фигуре. – Ох, детка…
*****
Ещё целые сутки мы проводим в Москве. К сожалению, утром снова приходится расстаться – старшие товарищи вовсю эксплуатируют айтишника, не дают расслабиться. Данила ругается, что проклятые капиталисты загубили ему выходные. А я испытываю за него гордость: ведь он успел в довольно молодом возрасте стать ценным и незаменимым специалистом.
Компьютерный гений, одним словом.
И этот гений – мой!
Вечером прошу Данилу меня пофотографировать,
– А селфи сделаем? – умоляюще моргаю.
– Давай.
Прижимаемся щека к щеке, Данила обнимает меня за шею, вместе смотрим в камеру…
– Ух ты, а мы отлично смотримся вместе. Классная парочка. Как считаешь, Лер?
Таю от этих слов, как кубик сахара в горячем чае. Потому что до безумия хочу, чтобы мы с Данилой были парой.
Он ведь меня не бросит? Не наиграется через неделю, месяц?
Мы только-только начали узнавать друг друга…
Обнимаемся на диване, любуемся видом из окна. На ночную столицу можно смотреть бесконечно, и никогда не надоест.
– Дань, хочу спросить…
– М?
– А что случилось с твоей мамой?
На лицо Данилы мгновенно ложится тень, густые ресницы вздрагивают. Я сразу же пугаюсь такой реакции, пытаюсь сдать назад:
– Ой, извини! Это, конечно, не моё дело…
Парень ловит мою руку и прижимается губами к тыльной стороне ладони. В ответ на прикосновение его горячих губ по телу пробегает огненный импульс, внизу живота начинает сладко дёргать и сжиматься.
– Не волнуйся так, малышка… Конечно, ты можешь задавать вопросы.
– Я не хотела лезть тебе в душу! Прости, пожалуйста!
– Моя мама разбилась на машине.
Замираю. Всё возбуждение тут же улетучивается, ему на смену приходит ступор и горечь.
– О-о, Даня… Как жаль!
– Вот так.
В голосе юноши столько боли, что моё сердце разрывается. Прижимаюсь к нему посильнее, кладу голову на плечо, переплетаю пальцы… Чувствую, что он не всё сказал, его явно гложет что-то ещё.
– Они с отцом поругались… Мама села за руль и понеслась по трассе под двести… Ну и не справилась с управлением…
– Данечка… Я очень тебе сочувствую!
Любимый хмурится ещё больше, он уже превратился в чёрную тучу, и я спинным мозгом чувствую, что признание не закончилось.
– А поругались они… из-за любовницы, - после паузы со злостью бросает парень. – Мама узнала, что мой папаша ей изменяет… Для неё это был страшный удар… И вот чем всё закончилось… С тех пор я ограничил общение с отцом. Свёл к минимуму. Даже видеть его не хочу!
– О-о… - с сочувствием смотрю на Данилу, не знаю, что сказать.
– Она была чудесная… Мне ужасно её не хватает… Лучше бы это он разбился, козлина, бл**ь!
Несколько минут мы молчим. Я подавлена прозвучавшим откровением, Данила злобно щурится.
– А у меня нет отца… Я его не знаю.
– признаюсь совершенно неожиданно. Сама не понимаю, зачем это говорю.
Данила несколько мгновений внимательно меня изучает, размышляет о чём-то. Вскоре на его губах проскальзывает улыбка. Он будто очнулся от тяжёлых мыслей.
– Вот такие мы с тобой горемыки, да, зайка? Но что-то мы приуныли, надо взбодриться.
В следующее мгновение меня уже вдавливают в диван. Данила осыпает моё лицо быстрыми, но горячими поцелуями, лезет под футболку, жадно стискивает ладонью грудь, а коленом раздвигает мои ноги. Он явно знает безотказный способ, как избавиться от тяжёлых мыслей!
21
ЛЕРА
Пролетает целая неделя. Я всё ещё продолжаю поминутно вспоминать нашу фантастическую поездку в Москву и получаю от этого немыслимое удовольствие. А у Данилы новый сюрприз: на Восьмое марта он дарит мне дорогущий телефон. Ну всё, я теперь совсем крутая.
Но ещё более ценный подарок – это то, что Даня через своего друга Егора нашёл хорошую работу для Зои. Она будет вести соцсети одного из бутиков молодёжной одежды. Магазин принадлежит маме Егора.
Работать можно удалённо, а зарплата выше среднего. Сначала, конечно, надо пройти испытательный срок, но я не сомневаюсь, что Зойка справится. Я очень благодарна Даниле и его другу, что помогли пристроить мою подруженьку. Занять такое тёплое местечко без протекции нереально.
– Лера, не знаю, как тебя благодарить! – У подруги горят глаза и от волнения пылают щёки. – Ты столько для меня сделала… Одежды офигенной накупила, работу нашла…
– Да я-то что! Это всё Данила. В Москве я отрывалась на его деньги, разоряла его карту.
– Прикинь, я сегодня уже загрузила контент, и директор меня похвалила, сказала, что именно такая подача материала им и нужна. Ей всё понравилось.
– Зой, это классно! Ты уж старайся.
– Да, конечно! Если будут какие-то замечания, я наизнанку вывернусь. Только бы зацепиться.
Раньше во время длинного перерыва мы подпирали стену в коридоре, а сейчас, как белые люди, сидим в кафетерии. Пьём латте, едим чизкейки – зашибись! А что, можем себе позволить. У Зои теперь хорошая работа, у меня и вовсе шикарная. Я успела получить первую зарплату и убедилась, что Вадим Михайлович – супербосс. Он мне ещё и премию выписал!
– Ещё не переезжаешь к Даниле? – интересуется подруга, отправляя в рот последний кусок чизкейка.
– Ой, ты что! Рано, наверное.
– Да вы спите вместе, чего там рано.
– Всего два раза у нас было – это как-то не тянет на «спите вместе», - смеюсь.
Хоть на лице улыбка, однако, надо признаться, я очень переживаю из-за секса. После того, как я потеряла невинность в московском небоскрёбе, Данила почему-то целую неделю не делал никаких попыток повторить наш опыт. Всё ограничивалось обнимашками и поцелуями…