Опасный джентльмен
Шрифт:
Вдруг дверь за его спиной открылась. Джулиан повернул голову и увидел стоявшего на пороге Макса со свечой в руках.
— Лорд Кеттеринг? — удивленно воскликнул он.
— Макс! Слава Богу! — Джулиан с облегчением улыбнулся и взбежал по лестнице. — Полагаю, Олбрайт уехал, но все же надеюсь, что ты позволишь мне здесь переночевать.
Хлопнув дворецкого по плечу, он прошел за ним в холл, и Макс быстро закрыл дверь.
— Он не уехал, милорд. Но осмелюсь сказать, его светлость не ждет гостей, — прошептал Макс, когда они шли по коридору.
— К
— Нет, милорд. — Дворецкий выглядел очень встревоженным. — Его светлость уже два дня никуда не выезжал, Он в Золотой гостиной, — пробормотал Макс.
Два дня в Золотой гостиной? Это совершенно не похоже на Эдриана. А впрочем, Эдриан теперь сильно изменился. Джулиан вдруг ощутил нечто близкое к панике — он сразу вспомнил Филиппа, утерявшего душу, хотя тело его продолжало существовать. Он попытался отогнать эту мысль, упрекая себя за нелепую сентиментальность, но тревога не проходила.
Войдя Золотую гостиную, Джулиан на пару секунд задержался у двери, чтобы глаза привыкли к полутьме. Эдриан сидел у погасшего камина со стаканом виски в руке, и Макс беспомощно взглянул на гостя. Тот, испуганный этой сценой, бросился к другу.
— Какого дьявола! Что это с тобой? — спросил он.
— Господи, Кеттеринг, почему ты никогда не уведомляешь о своем приезде? — равнодушно ответил Эдриан.
Фыркнув в ответ, Джулиан нашел трехрожковый канделябр, зажег все свечи и внимательно посмотрел на друга:
— Ты болен? Очень на это надеюсь, ибо не представляю, что тебя может беспокоить, если не какая-нибудь ужасная болезнь.
— Мне не повезло, я совершенно здоров, — пробормотал Эдриан, поднося стакан ко рту и делая большой глоток. — Может, прихватишь всю бутылку? — попросил он, когда Джулиан направился к буфету.
Тот предпочел этого не слышать, вернулся со своим бокалом к камину и упал в кресло рядом с другом.
— Что с тобой происходит?
Эдриан пожал плечами.
— Я полагал, что дела плохи, уже пару дней назад, но это просто смехотворно. Взгляни на себя! Сколько ты выпил?
Граф холодно посмотрел на него:
— Извини, я, кажется, не приглашал тебя читать мне сегодня нотации.
Выражение его глаз напугало Джулиана. В последние дни жизни у Филиппа был такой же отчаянный блеск в глазах и взгляд тонущего человека. Охваченный ужасом, которого прежде никогда не испытывал, Джулиан быстро надел пенсне и уставился на Эдриана.
— В чем дело, Олбрайт? Ты ведь не…
— Ради Бога! — простонал граф, закрывая глаза. — Только не пытайся меня спасать, Кеттеринг. Это тебе не идет.
Он вдруг поднялся, неверными шагами побрел к буфету, где стояла бутылка, и налил себе полный стакан.
Как обычно делал Филипп.
Вздрогнув, Джулиан постарался убедить себя, что Эдриан не такой, но все же не мог подавить чувства вины из-за того, что видел, как друг гибнет, и не предпринимал достаточных усилий для его спасения. Правда, он видел и отчаяние
— Что ты с собой делаешь? Это она? Это из-за нее? — вдруг спросил он, удивленный своим гневом. Эдриан горько засмеялся:
— Графа Олбрайта победила женщина. Господи, до чего забавно! — И он одним глотком отпил полстакана.
— Эдриан! Не знаю, что тут произошло, но оно того не стоит. Неужели ты губишь себя из-за женщины?
— Ты уподобляешься Артуру, — пьяно промямлил граф.
Слова друга задели Джулиана. Он сказал все, что считал нужным, однако не мог заставить Эдриана слушать его. Тем не менее он поклялся. Ладно, но Эдриан не Филипп, он не прибегнет к нелепому способу убить себя. Филиппа беспокоили долги, Эдриана беспокоит женщина. Эти двое вряд ли похожи. И все-таки Джулиан не мог отделаться от тревоги. Никогда еще он не видел друга таким мрачным, таким загнанным… Он был их лидером, единственным среди них, кого ничто не пугало. Ничто не волновало этого человека.
А сейчас он был сам на себя не похож.
Джулиан на миг закрыл глаза. Проклятие! Что же сказать, чтобы его утешить?
— Не трать на это силы, — беспомощно пробормотал он.
Рука Эдриана замерла на полпути ко рту, в глазах появилась растерянность.
— Не трать свою жизнь!
— О чем ты говоришь, черт бы тебя побрал? — усмехнулся граф. — Я слишком много выпил, только и всего. Ты сам пару раз напивался, Кеттеринг.
Да, но он не граф Олбрайт.
— Вспомни Филиппа, — тихо сказал Джулиан. Эдриан поморщился и отвел глаза.
— Поосторожнее, Кеттеринг, — процедил он сквозь зубы и тут же пожалел о своих словах.
— Разве ты не понимаешь? Филипп позволил этому погубить его. Не совершай ту же ошибку, Эдриан. Ты способен это пережить. Отправляйся в Килинг и привези ее обратно.
Вскинув голову, Эдриан уставился на друга:
— В Килинг?
Джулиан нетерпеливо махнул в сторону двери:
— Скачи в гостиницу, посади жену, если потребуется, на своего жеребца, но только поезжай за ней.
Они простились рано утром. Обнимая друга, Эдриан едва осмеливался смотреть на него, когда бормотал извинения. Джулиан кивнул, молча помахал рукой и вскочил на лошадь. Граф смотрел ему вслед, пока он не скрылся из виду, а потом начал бесцельно ходить по комнате. Просто чтобы двигаться и ни о чем не думать. К несчастью, избавиться от мыслей он не мог.
Килинг. Она уехала туда, хотя собиралась в Грейндж. Он вспомнил, что Дэшеллы возвращаются лишь на следующей неделе, — значит, она солгала, и для этого была единственная причина. Бенедикт.
Она уехала к нему, а зачем — Эдриана не интересовало. Главное, что она уехала, променяв его на лицемерного ублюдка. Он проиграл брату… Килинг-Парк, Арчи… Господи, о чем он думает? Ничто не имеет значения, кроме Лилианы. Он потерял самое дорогое в своей жизни. Что бы он ни делал, чего бы ни добивался, конец всегда один — выигрывал Бенедикт.