Опасный груз
Шрифт:
Неудивительно, ведь она, как и Диана – сильнейшая нимфа. И если девочка на Карате свой дар не опробовала, эта повеселилась по полной. Он тогда готов был в вулканическую лаву нырнуть, стоило ей только этого пожелать.
А еще там присутствовал закованный в цепи элитник, которого Аурелия попросила освободить. Сейчас Карат заподозрил сразу несколько вещей. Самое очевидное, та тварь, по кличке Юпитер, попала в плен и вела себя относительно прилично лишь по той причине, что была, изначально, мужчиной. Следовательно, ее могли контролировать
Вот только освободить его своими руками Аурелия не могла. Она, похоже, постоянно пребывала под наблюдением Сабины и ее людей. Вспомнились женщины из свиты, шагавшие следом, в отдалении. Их нимфа контролировать не могла. Вот и воспользовалась услугами пленника, каким-то образом безошибочно углядев в толпе оптимальную кандидатуру.
Чем больше Карат узнает, тем больше новых штрихов прорисовываются в той истории.
И вот уж парадокс, – тем больше в ней проявляется черных пятен...
Да уж... всё очень и очень запутанно.
Протянув руку, взял один из красных шариков, не колеблясь, закинул в рот, запил живчиком из заранее открытой фляги. Диана и Шуст, переглянувшись, повторили действия Карата, после чего за столом воцарилась мертвая тишина. Все будто отстранились от мира, пытаясь прочувствовать в себе начинающиеся изменения.
– Так быстро это не подействует, – тихо напомнил Карат.
– Да оно понятно, – не своим голосом ответил Шуст и подчеркнуто-бодро затараторил: – А я вчера пеликана видел. Прикиньте? Южная птица, в этом регионе, вроде, не должно их быть. Но есть. Здоровенный гад, рыбу ловил под камышами.
– Может из зоопарка вырвался, – предположила Диана.
– Всё может быть. А под утро сегодня проснулся в поту холодном. Зашумело непонятно. Подскочил к иллюминатору, светало уже слегка, разглядел, как вода колышется. Волна прошла по озеру, хорошая волна. В борт ударила так, что железо загудело.
– Может, где-то рядом перезагрузился кластер с высоким уровнем, – предположил Карат.
– Да всё может быть. Ну что, спать думаете, бродяги, или еще посидим? У меня дров маленько осталось, могу, пока темно, в трюме костерок устроить, чаек с дымком заварить. Такой на примусе не сделаешь.
– На ночь чай вредно, не заснешь потом, – заявила Диана.
– Да ты и так не заснешь. Никто после жемчуга сразу заснуть не может.
На это все промолчали.
Ну а что тут можно сказать?
Ничего.
Глава 6
Сон бывалого иммунного всегда чуткий. И это неудивительно, ведь те, кто дрыхнут беспробудно, бывалыми стать не успевают. Карат, открыв глаза, еще ничего не осознавая, ухватился за автомат, предусмотрительно размещенный возле туристического коврика, служившего подстилкой под спальным мешком.
По барже пронесся протяжный, стонущий звук. Даже спросонья мгновенно осознал, что его источником
Что может заставить металл издавать подобные звуки? Очевидно, какая-то нагрузка.
Нешуточная.
В темноте компактной рубки, приспособленной под спальню для отряда, тихо, но отчетливо раздались слова Шуста:
— Опять эта хрень. В прошлый раз так же было. Как волна без ветра. Только эта посильнее. Что тут, блин, у нас за цунами?
Карат, ничего не отвечая, на ощупь подхватил прибор ночного видения, надел, старая ступать бесшумно, подошел к иллюминатору, отодвинул прикрывавшую его фанерку. Оптика не из рядовых, в инфракрасной подсветке и долгом прогреве электроники не нуждается, четкую картинку выдала сразу. Черно-белую, и это даже утешало, потому как означало, что поблизости в поле зрения нет предметов, значительно отличающихся от фона по температуре.
В высшую сторону.
Известное явление, – метаболизм у зараженных ускорен до безумных значений, и чем дальше они развиваются, тем больше это усугубляется. Для поддержки существования, они вынуждены сжигать прорву пищи, а всякое сжигание подразумевает нагрев. Вот и светятся в таких приборах издали.
Приблизившись к другому иллюминатору, Карат и там ничего не разглядел. Но зато ощутил удар новой волны, отчего металл загудел вдвое пуще прежнего.
— Слыхали?! – нервно прошептал Шуст.
Можно даже сказать, не прошептал, а шепотом проорал.
— Да тихо ты! – заткнул его Карат.
Он понятия не имел, что тут творится, но происходящее ему не нравилось. Очень даже не нравилось. Если ты попал в Улей и чего-то здесь не понимаешь, готовься к тому, что это что-то, непонятное, вот-вот тебя прикончит и сожрет.
Вновь загудело, а затем раздался новый звук: непохожий на прежние, громкий, неописуемый. Душераздирающий скрежет в сочетании с чем-то невообразимым. Такое Карат смог бы устроить, будь он великаном с огромным ломом, острием которого с силой проводил по борту и одновременно ладонью второй руки торопливо шлепал по воде.
Шуст, приблизившись, встал рядом, уставившись в соседний иллюминатор, после чего склонился, прошептал в ухо:
– Я первый раз такую музыку слушаю.
– Готовься сваливать, — ответил Карат. — Присмотри за Ди и Грандом.
– Всё сделаем.
Шуст много чего навидался, потому лишние вопросы не задавал. Да и о чём сейчас можно спрашивать? Ни он, ни Карат понятия не имели, во что именно на этот раз вляпались. Но оба крепко биты Стиксом, причем, неоднократно, вновь сталкиваться с негативным опытом не хочется, а самый логичный способ избежать этого в столь непонятной ситуации — бегство.
Ну или отстреливаться, если уверен в своих силах. Вот только нет этой уверенности в помине. Да и выживает здесь не тот, кто по любому поводу жмет на спуск, а тот, кто этого всячески избегает.