Опасный инстинкт

Лель Агата

Ей бы попытаться как-то проникнуть внутрь... Там, в гардеробной, в потайном кармане белоснежного норкового полушубка припрятана заначка, которую она втайне от Омарова откладывала на чёрный день. Она понимала, что рано или поздно старикашка может списать её в утиль и готовила благодатную почву. Скопилось там по её подсчётам прилично — увесистая пачка евро и драгоценности. Одно кольцо с бриллиантом в четыре карата могло кардинально поправить её бедственное положение. Эх, если бы он только дал ей возможность собрать вещи, то сейчас всё могло бы быть совсем

по-другому, но увы, он вытолкнул её из дома практически голой...

И как теперь добраться до злосчастной шубы?..

— Зоя! Зоя! Это я! — радостно «прокричала» громким шепотом Ева, подзывая рукой вышедшую из флигеля горничную. Вцепившись пальцами в витые прутья забора, едва не со слезами на глазах уставилась на шикарный белый особняк, в котором ещё совсем недавно она была хозяйкой. А вон там, на третьем этаже, окна её спальни…

— Ева Сергеевна, что вы здесь делаете? — озираясь по сторонам, Зоя подошла ближе. — Сильвестр Рамирович сказал, что вы здесь больше не живёте, и что если вдруг вы появитесь…

— Зоя, послушай, мне очень нужны мои вещи, — перебила её Ева и выдала из своего арсенала самую милейшую из улыбок. — Мы с Сильвестром немного повздорили, и я ушла…

— Он сказал, что выгнал вас, — упиваясь резкой сменой ролей, ехидно выдала горничная, припомнив, с каким упоением её унижала бывшая хозяйка.

Ева досчитала мысленно до пяти и снова натужно улыбнулась:

— В общем, не важно. Зоя, пожалуйста, собери в сумку мои вещи и принеси. Я буду ждать тебя здесь.

— Простите, но хозяин запретил с вами разговаривать, — резюмировала Зоя и, развернувшись, уверенно пошла к дому.

— Но мне очень нужна моя одежда! Позарез! Иди сюда, кому говорят! — зло прокричала Ева, ударив ладонями по прутьям.

— Ничем не могу вам помочь, — не оборачиваясь, бросила девушка, шагая прямиком к особняку.

Нет, так дело не пойдёт. Потратить столько времени на дорогу сюда, чтобы уехать ни с чем? Ну уж нет! Тупая заносчивая полотёрка! Ева всегда знала, что эта мымра ей завидует, но рожей не вышла, чтобы занять её место. Если вдруг она когда-нибудь сюда вернётся, то непременно устроит этой конопатой пигалице райскую жизнь, но сейчас, глядя на удаляющуюся фигуру прислуги, Ева по-настоящему запаниковала. Нет, агрессией она сделает только хуже. Остался последний беспроигрышный вариант...

— Зоя, Зоечка, пожалуйста, мне больше не к кому обратиться!

Девушка замедлила шаг, но не остановилась. Ева перебежала к другому отсеку забора и состроила жалобную мину.

— Я знаю, что вела себя с тобой как последняя сука, прости меня. Я порой бываю такой несносной. Каюсь — я сейчас в полной заднице, Сильвестр выгнал меня из дома без гроша в кармане, мне приходится ночевать на вокзале…

— На вокзале? — ужаснулась девушка, обернувшись.

— Да, у меня нет другого выхода! Сильвестр лишил меня всего! Знаешь, когда я последний раз ела? — выдержав театральную паузу, выдохнула: — Позавчера!

— Боже! Это же… это же ужасно!

Попалась!

— Да, теперь ты меня

понимаешь? Сильвестр третировал меня всё это время, поэтому я была такой дёрганой, злой, раздражительной. Он запрещал мне общаться с прислу… со всеми вами! На самом деле ты мне всегда нравилась, но сама понимаешь — идти против воли Омарова я не могла.

— Конечно, конечно, я понимаю, — проникновенно закивала Зоя, находясь по ту сторону забора.

— Будь любезна, помоги мне — принеси немного вещей, самую малость: несколько пар джинсов, кофточки, летнее платье от Бруно Фератти и, самое главное, белую шубку. Обязательно, не забудь шубку, слышишь? Мне же нужно в чём-то ходить, ээ... зимой.

— Разумеется, Ева Сергеевна.

— Давай, я спрячусь где-нибудь здесь и тихонько посижу, а ты в это время соберёшь мою одежду, хорошо? А ещё, — Ева набралась наглости и понизила тон: — там в спальне на косметическом столике стоит шкатулка с драгоценностями, вытащи оттуда серьги с бриллиантами, пару колец и золотых браслетов… А впрочем, ничего не вытаскивай, неси всю коробку, я потом сама разберусь. Ну так что, ты поможешь мне?

Сочувстующее личико горничной сменилось маской неподдельного презрения:

— Нет!

... и пошла обратно к дому.

— Зоя! Зоя, мать твою! Вернись! Сука! Чёртова сука!

— Ева Сергеевна, как вы сюда попали? — на её крики бежал охранник. — Сильвестр Рамирович с меня три шкуры сдерёт, когда узнает, что вы здесь были! Идёмте отсюда! Уходим-уходим! — оттягивая её от забора, паниковал Пётр.

— Ты такая же продажная шкура, как и эта девка! Я знаю, чем вы занимаетесь с ней в летнем домике, я всё видела, но молчала, потому что я не крыса! Я не как вы! А ещё я знаю, что ты дрочишь на мулаток во время рабочей смены!

— Ну знаете, попрошу, — впалые щёки охранника покрыли алые пятна, он явно не ожидал, что его интрижка с горничной и маленькое хобби станут достоянием общественности. Больно схватив Еву за предплечье, вывел за территорию дома и оставил у дороги. — Так и быть, я никому не скажу, что вы были здесь, но если вы хотя бы ещё раз здесь появитесь…

— Пошёл к чёрту, долбаный задрот! Пошли вы все к чёрту! Скоро я вернусь и устрою вам райскую жизнь! Попомните моё слово! — орала вслед его удаляющейся спине, ощущая себя до смерти униженной.

Хотелось рыдать, рвать на себе волосы, проклинать жизнь, Омарова, Оскара, себя… Что теперь будет?

Ева плелась вдоль дороги, с сожалением глядя на растоптанные пыльные балетки, презентованные бывшей подругой.

Она нищая, бомж! Обуви своей — и то нет. Когда-то, в студенческие годы, она ловко разводила мужчин на подарки, но с Оскаром этот номер не пройдёт — он сразу поставил её на место, сказав, что на мели.

Оскар. Милый сексуальный Оскар… Какого дьявола ты внедрился в мою жизнь?! Если бы не ты… Ева бубнила под нос проклятия, ловя у дороги машину. Ещё вчера она была девушкой миллионера, а сегодня одета в чужие обноски с вьетнамского рынка. Как же всё-таки непредсказуема жизнь.