Опасный маршрут
Шрифт:
– Ах, Григорий Максимович, зачем вы так говорите!
– Ну, хорошо, хорошо, мир, – Окаемов протянул хозяйке руку. – Извините, Адалия Петровна, если я сгоряча сказал что-нибудь резкое. И до свидания.
– Я буду ждать вас, Григорий Максимович.
– Во вторник к вечеру вернусь, бог даст.
3
– Впрочем, хорошо – я согласен. Поищите этого бухгалтера. Сколько в городе артелей имени Первого мая?
– Одиннадцать.
– Сколько отнимет это времени?
–
– Гончаров звонил? Что у него?
– Ничего. Нервничает он, товарищ полковник.
– Я тоже нервничаю… Сколько народу участвует сейчас в поиске?
– Человек двадцать. Остальных пришлось отпустить – людей-то сорвали с работы, думали на два-три дня. Гончаров сказал, что в воскресенье даст отдых всем. Ведь там многие уже неделю в лесу живут, обросли, как партизаны…
– Но сам-то он спать не ляжет?
– Я думаю, что он спать вообще разучился, товарищ полковник.
– Ну, хорошо. Действуйте…
Побывав в четырех артелях, Потапов начал думать, что полковник Астангов был прав, когда вначале сомневался в необходимости этого поиска. В самом деле, на приеме у Вольского мог быть и подлинный бухгалтер. И если он этого бухгалтера обнаружит, это ровно ничего не даст. А если бухгалтером назвался кто-то другой, то он не окажется в артелях. Только две детали в конце концов склонили Астангова к решению провести поиск: а вдруг диверсант действительно укрылся в артели? И, наконец, почему он расспрашивал шофера об отчестве Вольского? Это подозрительно, и если ни в одной из артелей не окажется бухгалтера, который в минувший четверг был на приеме у Вольского, тогда можно будет сделать не очень твердое заключение, что на приеме у Вольского был тот, которого они ищут…
И вот Потапов еще в одной артели имени Первого мая.
Он прошел в клетушку, на дверях которой значилось: «Председатель Г.Г.Пыриков». В большом зале, в углу которого притулилась директорская клетушка, стоял такой грохот молотков по жести, что Потапов не знал, как ему вести разговор.
– Что у вас? – крикнул ему Пыриков.
Потапов молча протянул директору свое удостоверение. Пыриков судорожно глотнул воздух и мгновенно побледнел.
– Мне нужно поговорить с вашим бухгалтером, – склонившись через стол к самому лицу Пырикова, сказал Потапов.
– Он на бюллетене, – сорвавшимся голосом ответил Пыриков.
– Давно?
– Третий день… Но я все понимаю. Возможно, что нами допущена ошибка. Мы…
– Дайте мне его домашний адрес, – перебил председателя Потапов.
– Сию минуточку! – Пыриков схватил со стола тетрадку, но руки его так тряслись, что он не мог открыть нужную страницу. На лице у него выступил пот. – Вот… Горная улица, дом двадцать, Прохор Анисимович Кучин. – Пыриков встал. – Мне следовать за вами?
– Сначала я поеду к товарищу Кучину, – еле сдерживая улыбку, сказал Потапов и быстро вышел.
Бухгалтер Кучин,
– К кому ходил мастер Горбылев?
– Сказал мне: «Иду к одному большому человеку».
– Горбылев сейчас в артели?
– Как – в артели? Пыриков его уволил.
…Домик мастера Горбылева, соседний с домом Адалии Петровны Гурко, утопал в густых кустах сирени – Потапов еле разыскал на нем номерной знак.
На ощупь отыскивая в темных сенях дверь, Потапов услышал, как басовитый женский голос укоризненно сказал:
– Эх ты, старатель. Тебе больше всех надо? Да?
– Молчи, говорю! – отвечал мужской голос. – Не твое, опять же, бабское дело.
– Не мое? А чем я теперь буду тебя кормить? Небось спросишь?
– С голоду не умрем…
Потапов постучал. Пауза, а потом мужской голос:
– Входите. Кто там?
Потапов представился вышедшему ему навстречу Горбылеву. Тот победоносно посмотрел на жену:
– А, видишь? Есть, опять же, правда на земле? Есть! Вы насчет фокусников из нашей артели?
– О фокусниках потом, Кирилл Евгеньевич, а сейчас я хотел бы узнать: вы в минувший четверг не были на приеме у депутата Верховного Совета товарища Вольского?
– В четверг? У депутата? – Горбылев недоуменно посмотрел на Потапова, на жену, и вдруг лицо его помрачнело. – Значит, он еще и депутат?
– Кто?
– Кто-кто! Писатель, что живет у соседки. – Горбылев через окно показал на соседний дом. – Да, был я, опять же, у него, был, а он меня выгнал. Тут и вся песня.
– Погодите, погодите, меня интересует не писатель, а депутат Верховного Совета профессор Вольский. У него вы были?
– Профессор! – усмехнулся Горбылев. – Все они профессора. Приходит к писателю живой человек, говорит, что его хотят сожрать жулики, а писатель того живого человека гонит в шею. Вот я и есть уже съеденный – из артели меня, значит, убрали. Профессор! Тьфу!
– Погодите. Как фамилия этого вашего писателя?
Горбылев махнул рукой:
– А кто его знает. Опять же, и знать не хочу. Ходит под народ – штаны в сапоги, а народа чурается. Профессор…
– Так, так. А у профессора Вольского в Заречном райсовете вы не были?
– Не был. Не удосужился. У писателя был, и то выгнали. Так, значит, и вас наши акулы не интересуют? Или раз акула зовется председателем, так с нее и взятки гладки?
– Не беспокойтесь, Кирилл Евгеньевич. – Потапов вырвал из блокнота листок и записал на нем номер телефона. – Позвоните завтра утром по этому телефону, и вас немедленно примут и все, что нужно, сделают. А сейчас, извините, мне надо ехать.