Опасный маскарад
Шрифт:
Группа насчитывала не менее дюжины женщин, следовавших, как послушное стадо, за своими тремя предводительницами. У всех на лицах было выражение фанатичной решимости; в руках леди сжимали садовые мотыги, вилы и деревянные грабли.
Длинные юбки поднимали облачка пыли, надтреснутые голоса лишали еще недавно тихий вечер последних остатков очарования.
В дальнем конце той же улицы Десса с удовольствием разглядывала свой новый диванчик, доставленный ей возчиками компании Бэннона. К счастью, ими оказались не Вилли и Бен. Бена она вообще не видела уже неделю – после их последней встречи он старался не попадаться ей на глаза. От этого мирного занятия ее оторвал нарастающий
Девушка выскочила на улицу и, подобрав юбки, поспешила к салуну. Вскоре долетавшие до нее голоса перестали казаться монотонным гудением, среди них начали выделяться женские голоса, вопли, вскрики, проклятия и обрывки пения. Впрочем, говорили все одновременно, поэтому разобрать что-либо внятное Дессе так и не удалось.
Она присоединилась к толпе зевак, плотным кольцом окруживших место предполагаемой потасовки. Народу собралось много – бесплатное представление не хотел пропустить никто, тем более что оно обещало быть куда занимательнее трехактной пьесы какого-то француза, начинавшейся в это же время в театре. Правда, по отзывам, пришедшим с Восточного побережья, пьеса была невероятно смелой и скандальной: подумать только, там вслух, и даже довольно громко, произносят слово «грудь»!
На верхней ступеньке крыльца салуна, загораживая спинами дверь, стояли шериф Мун и Роуз. За их спинами жалось несколько «девочек», в том числе Мэгги и высокая рыжеволосая особа, осыпавшая через плечо Роуз неприятеля самой отборной и заковыристой бранью. Зеваки в толпе веселились от души.
– Давай, давай, Вирджи! – перекрывая хохот соседей, крикнул какой-то мужчина слева от Дессы. – Скажи им! Задай им жару!
Он мастерски послал в сторону нападавших бурый от жевательного табака плевок, но угодил в шляпу некстати подвернувшегося ковбоя и тут же схлопотал по шее под дружный гогот всех собравшихся.
Десса оценивающе посмотрела на рыжую. Так вот, значит, какая она, эта таинственная Вирджи, к которой то и дело заглядывал Бен Пул… И тут, впервые за последнюю неделю, она увидела и Бена: он бежал по противоположной улочке к салуну, и ветер развевал его белокурую гриву. У Дессы екнуло сердце. Ей не хотелось, чтобы он заметил ее, хотя она и понимала, что больше боится своих собственных чувств к нему, чем его самого.
Отчаянно работая локтями, она еще дальше углубилась в толпу и неожиданно оказалась в первых рядах. Как раз в этот момент Молли Блейр перешла к решительным действиям. Доведенная до исступления бранью Вирджи и хохотом зевак, она с воплем «Блудницы Вавилонские!» налетела на шерифа Муна, норовя выцарапать граблями у него из-за спины «рыжую нахалку». Это ей, однако, не удалось, и в итоге единственным пострадавшим оказался шериф, получивший мощный удар рукояткой граблей в челюсть. Он охнул и невольно сделал шаг в сторону.
В ту же секунду в образовавшуюся брешь прорвалась Мэгги и запустила обе пятерни в пучок на голове достойной матроны, и обе покатились в пыль, дико вопя и колошматя друг друга.
– Давай, Мэгги, укуси ее! – взревели от восторга «болельщики». – Зубки у тебя что надо, уж мы-то знаем! Ну же, пусти их в дело!
Один особенно разошедшийся зритель из первого ряда сорвал с головы шляпу и с энтузиазмом принялся резко махать ею из стороны в сторону, как бы подсказывая Мэгги, куда именно следует нанести удар. Людей собралось много, сгрудились они плотно, так что не прошло и секунды, как он заехал своей шляпой прямо в лицо стоявшего сзади здоровяка.
– Идиот чертов! – прорычал тот
Бедняга пулей вылетел на середину импровизированной арены, где врезался в самую гущу «банды святош». Раздался дикий визг, и на голову несчастному опустилась рукоять чьих-то вил.
Между тем Мэгги и Молли продолжали выяснять отношения с помощью ногтей и зубов, не нанеся, впрочем, друг другу никакого ощутимого ущерба, если не считать безнадежно перепачканных и изорванных платьев. Последнее, правда, в большей мере относилось к Молли Блейр, поскольку на Мэгги, по обыкновению, были лишь чулки, туфли, кружевные панталончики и красный корсет.
Среди зрителей вспыхнул спор, кто над кем одержит верх, и они стали разбиваться на противостоящие группы. Заключались пари, кто-то даже захотел сделать ставку. Но, как часто бывает в подобных ситуациях, возбуждение и злость участниц потасовки передались их поклонникам. Споры звучали все громче и жестче, в ход пошли сначала крепкие словечки, а затем и кулаки. Толпа потихоньку начинала звереть.
Для взрыва не хватало одной искры, и ею стала Вирджи. Решив, что пора помочь подруге, она, истошно крича, в чем была, сорвалась с крыльца салуна и выпущенной из лука стрелой метнулась в самую гущу событий.
И тут все словно с ума посходили. Присутствие в своих рядах брыкающейся, как дикая кошка, полуголой девицы – и это еще очень мягко сказано, поскольку тревога застала Вирджи за «работой» – преисполнило сердца воительниц церкви такого негодования, что они сомкнули строй и двинулись в атаку. Навстречу им с крыльца посыпалась пестрая команда обитательниц «Золотого солнца». Сзади и с боков давила наседающая толпа… Одним словом, ад разверзся.
Дессу толкали и пихали со всех сторон, она дважды падала, но успевала вовремя подняться. Движение толпы напоминало пьяного матроса на мокрой палубе в сильную качку. Она перемещалась беспорядочно, рывками, то оставляя за собой рассыпающиеся островки людей, то снова поглощая их. От брани, воплей, звуков ударов и обрывков псалмов гудела голова, в глазах рябило от постоянного мелькания рук, ног, спин, шляп и кулаков.
Однажды толпа поднесла Дессу почти вплотную к миссис Йохансен, которая, стоя с незыблемостью сторожевой башни, вращала над головой обломком граблей с такой зверской физиономией, что к ней никто не решался сунуться; в другой раз девушка оказалась неподалеку от мисс Тригг: позабыв все свое достоинство старой девы и задрав юбки чуть ли не до бедер, толстуха оседлала одну из девиц и лупила ее чем ни попадя, приговаривая: «Изыди, изыди, сатана!»
Очень возможно, что со стороны все это казалось забавным, но Дессе было не до смеха. От полученных синяков и ушибов у нее ныло все тело, она потеряла где-то одну туфельку и теперь с трудом, прихрамывая, передвигалась, но самое ужасное заключалось в другом: ее охватила паника. Девушка металась из стороны в сторону, тщетно ища выхода из этого скопления движущихся тел, чувствуя подступающую тошноту и головокружение…
И в тот самый момент, когда она была уже готова рухнуть на землю, прямо под ноги обезумевшей толпе, ее довольно бесцеремонно подхватили две сильных руки и буквально выдернули из людского месива, как морковку из грядки. Ее шляпка давно потерялась, волосы густой пеленой закрыли лицо, и она не видела своего спасителя.
Десса пришла в себя в уютном закутке у крыльца «Золотого солнца», чудом оставшегося в стороне от водоворота всеобщей драки. Ее разметавшиеся в беспорядке волосы по-прежнему мешали видеть происходящее. Она осторожно высвободилась из рук своего спасителя и села на ступеньку.