Опасный обман
Шрифт:
Ей казалось невозможным сорваться с цепи, не испытывать страха, но его тело было сильным, его руки обладали волшебной силой. Они полностью освободили ее. Когда его палец достиг того места, где она желала бы его ощущать, Кэт удивленно вскрикнула. Ощущение было таким прекрасным! Он был обворожителен.
Он нажал вверх, через влажное приветствие к ее набухшей сущности, и она почти взлетела, как фейерверк. Деринг, должно быть, почувствовав это, предпочел замедлить движение. Она не имела ничего против. Больше всего на свете ей хотелось ощущать его внутри себя. Теперь руки ее были стиснуты в кулаки. Она согнулась, готовая принять
Он вставил в нее палец. И только, но она опять вскрикнула.
– Еще? – шепнул он.
Его голова упиралась в ее макушку. Он, должно быть, почувствовал, как она кивнула. К первому пальцу присоединился второй, а его язык, влажный и теплый, ткнулся в ее ухо.
Он окружал ее со всех сторон. У нее было ощущение, будто он касается ее всюду. Его пальцы двигались в ней, сзади он нажимал на нее, его рука ласкала ее груди, рот играл с ее шеей, плечами и в раковине уха.
– Еще один, чтобы быть уверенным, что ты можешь принять меня всего полностью.
Еще один его длинный палец, сделав ей немного больно, протиснулся в щель, но скоро этого стало недостаточно. Она извивалась на его руке, у его груди, от желания, растущего в ней. Так долго одинока и пуста. Бесконечно жаждая того, что она сама себе запретила.
– Пожалуйста, – просила она. – О, пожалуйста.
– Да. – Он вынул пальцы. Изменил положение. – Подними колени. Впусти меня, Кэт, так глубоко, как я смогу.
Она подняла колени почти до груди. Он просунул руку между ее бедер, освобождая пространство.
– Задержись здесь на мгновение.
Рука переместилась, и потом он вошел в ее открытое тело. Потыкался, ища вход.
Достиг его.
Толстое и жесткое его мужское достоинство постепенно проникало в нее. Он немного отодвинулся назад, занял другое положение и пробрался еще глубже.
– Почти на месте.
Он взял сжатую в кулак руку, разжал ее и поднес к тому месту, где они соединялись.
– Ты не видишь, – сказал он. – Но можешь себе представить. Возьми мой член большим и указательным пальцами. Вот так. Двигай их вниз, туда, где я исчезаю в тебе.
Ее пальцы не могли охватить его. Ей не верилось, что такое большое может проникнуть так глубоко в нее. И он собирался продолжить движение.
– Определенно, ты не можешь…
– Могу. Мы оба можем. Будет проще, если я буду сверху, а ты закинешь свои прекрасные ноги мне на плечи. В другой раз мы так и сделаем. И впредь тебе это понравится даже больше, чем сейчас. Держись, Кэт. Я больше не могу ждать.
Она почувствовала, как он скользил в кольце из ее пальцев, пока ей не пришлось разжать их и позволить его плоти запечатать ее. Соединение полное, казалось, он очень долго оставался на месте, тяжело дыша, растягивая ее так, как с ней никогда не случалось, и она даже не думала, что такое возможно.
– Тебе больно?
– Ах нет. – Она пошевелила бедрами, не столько потому, что в них торчал толстый кол, но больше для того, чтобы понять, что еще доступно. Движение без боли. Это было возможно. Это становилось необходимым. Но в том положении, в каком они находились, двигаться придется ему. И она хотела, чтобы он это делал.
Она так ему и сказала.
– Ах, – с долгим вздохом произнес он. Рука, ласкавшая ее груди, переместилась к талии и плотно легла там, удерживая ее на месте, когда он немного отодвинулся назад, потом снова вперед. Прелюдия к неторопливому ритму, который
Он впился губами в ее шею, одной рукой направив ее бедра перемещаться некоторое время по часовой стрелке. Теперь она действительно чувствовала его, их движения дополняли друг друга и создавали ощущения, которые разливались по всему телу от трения их гениталий.
– Я хочу больше, – выдохнула она. – Больше.
– Тебе нужно вот что. – Он переместил палец выше того участка, где двигал его взад и вперед, и начал потирать то место, где наслаждение слилось в один дрожащий кусок плоти. – И это. – Его толчки создавали давление, которое поднимало ее все выше и выше. А потом жжение превратилось в большой пожар. Она уткнулась лицом в подушку, чтобы не закричать.
Когда наслаждение достигло пика, он прекратил движение при толчке вниз. Все еще внутри ее, он подождал, пока волны жара и волшебного ощущения текли своим благословенным курсом. Только когда она обмякла, он снова начал двигаться.
Но теперь, когда нужно было вынуть его, все еще твердого, с ее губ сорвался протест:
– Разве ты не…
– Я хочу, чтобы ты была в безопасности, – сказал он. – Как я и обещал. А теперь спи, моя Кэт. Мне нужно уйти на некоторое время. А потом я вернусь и буду с тобой всю ночь.
Джаррет проснулся около полудня и, к своему удивлению, обнаружил свернувшуюся клубочком Кэт рядом с собой. Его первой мыслью, нашедшей полное одобрение тела ниже талии, было начать день с самого хорошего старта. Но мысль эта исчезла, когда он почувствовал, как глубоко Кэт погрузилась в сон, как усталость укутала ее своими объятиями. Ему там не было места, не сейчас.
Он собрал одежду, оделся в гостиной и, позвав собаку, с тростью в руках отправился на прогулку к «храму». В первую ночь Мичем показал ему здания холодных и горячих бань, парикмахерскую, массажную и залы для занятия спортом. Ему нужно было все это, и его долг – чуждое для него слово – предписывал ему провести вторую половину дня на виду и в пределах досягаемости.
Когда его вымыли, прогрели, пропарили, охладили и побрили, он покорно отдался в руки турчанки-массажистки, которая растерзала его.
– Вы быть счастливый, – сказала мадам с последним шлепком. – Я обещаю.
И правда, после неспешного обеда в ресторане «храма» он был в состоянии двигаться без той скованности, которая так мешала ему после падения со скалы.
Хорошо, что Кэт выспится, подумал он, чувствуя нетерпение в чреслах. Сегодня ночью им обоим не удастся отдохнуть.
Всю вторую половину дня, показавшуюся ему бесконечной, мыслями он постоянно возвращался к своей цыганке, своему тирану. Она напомнила ему о подарке на день рождения, который он получил от своего деда: множество коробок, одна в другой, и в последней, самой маленькой, и был собственно подарок – булавка с изумрудом, которая для мальчика восьми лет не представляла никакого интереса. Но много лет спустя, продав ее, он смог избежать выселения из квартиры, которую снимал. Сейчас ему вспомнились все возрастающий восторг, приятное любопытство, удивление сложностью задачи. После этого подарка он заинтересовался своими научными занятиями.